Как-то мне довелось прочесть фрагмент из старого-забытого советского романа с каноничным соцреализмовским названием – «Покоя нет». Автор Всеволод Воеводин в этом крошечном отрывке даёт развёрнутую картину вкусов, общественных «привычек» и пристрастий, бытовавших в послереволюционные, нэповские годы. Итак, судите сами: «…Рабочая молодёжь тянулась главным образом в технику, в медицину, в университет, тогда как художественные вузы по-прежнему широко держали двери открытыми для выходцев из самых разных социальных слоёв. Дети "бывших" овладевали искусством декламации, дочки гостинодворских и сенновских нэпачей изучали фольклор, люмпены - лирику Рембо». Типа того, что малахольные дочери бывших камергеров, не успевших смыться в Париж, отправлялись постигать декламацию или же учились отличать ямб от хорея. Это – маркер.
Подумалось о некоем параллельном мире, существовавшем в СССР и даже более того – …вопреки СССР. Я хочу вспомнить уже 1930-е годы, когда эта параллельность была особенно явной, яркой, сочной. Рядом с девушками-с-веслом и девушками-с-характером существовали девушки с крепдешином, фильдеперсом и песенкой «В парке Чаир распускаются розы». В этой параллельной вселенной никому не было дела до Осоавиахима и Агитпропа. Там крутились пластинки и томно читались слюнявые стишки. Нет, прямой антисоветчины не было – была тайная неудовлетворённость. Хотелось Coty, а не «Тэжэ». Мечталось о шелках. Красился ротик и звучало танго.
Цвели курортные магнолии, пели сладкие голоса, а мужчины в модных штиблетах ворковали о высшей страсти. И потом садились на …дцать лет за растрату казённых денег. (Впоследствии их внуки напишут в блогах, что дедушку упекли по 58-й статье). В этом параллельном мире жили модистки и секретарши трестов, ресторанные лабухи и молодые жёны именитых старцев. А ещё – снабженцы, адвокаты, декламаторши и заведующие провинциальными филармониями. Милый, уютно-затхленький мир, где герой-лётчик означал не «покорение неба», а «отдельная квартира в Москве». Чаще всего девушек-с-крепдешином звали красиво, нежно – как-нибудь этак… Татуся Меделянская или Элен Ойц. Это могло быть псевдонимом на эстраде. Ах. Она пела о парке Чаир и утомлении Солнцем на маленькой эстраде-ракушке. Маруся Колыванова не может петь о парке Чаир, о розах и грёзах. Только Элен Ойц. А Колыванова – это или стахановка в забое, или – воровская Мурка.
А они все – упитанные Беллы, кушающие виноград «Изабелла». Сейчас принято изображать подобных кошечек – этакими жертвами обстоятельств. Мол, недодали ресторанов и Coty, а цветущие магнолии приходилось отвоёвывать у серой, но пафосной повседневности. По мне же они все – противные пиявки. Ложные попутчики. Плесень. Хотя, возможно, я ошибаюсь и эти девушки-с-фильдеперсом, выбиравшие немолодых и пошлых адвокатов (заместо белокурых студентов-химиков и прочих ОСОАВИАХИМиков), так вот именно эти девушки были нормальны?!
Зина Корзина (с)
https://zina-korzina.livejournal.com/823809.html