Газета «Слобода» и ее «дочка» портал MySlo — крупнейшие тульские СМИ, известные в том числе и за пределами региона: например, в 2013 году об изданиях как о части новой локальности написала, пожалуй, главная городская интернет-газета страны The Village. Как и у любого заметного проекта, у этих СМИ есть противники, которые говорят об их излишнем внимании к ДТП, криминалу и губернатору и море негативных комментариев на сайте, да и профессиональное сообщество не всегда поддерживает [стр.13, 22] тот курс, которым идут издания. Мы поговорили с Татьяной Алексеевой — бывшим главным редактором, а ныне исполнительным директором «Слободы» — о том, как менялся тульский медиарынок, о социальной ответственности медиа, легендарных комментариях и немного поностальгировали о рубрике «Интим» с Евой Адамс.
ЗС: Тульский медиарынок в 1994 году [год появления газеты «Слобода»] и сейчас. Какие изменения произошли за это время?
Татьяна: За 24 года много чего произошло. Кто-то умер, причем навсегда. Кто-то продвинулся, кто-то остался на тех же позициях. Те модели медиа, которые были жизнеспособны в 94-ом, живут и сейчас. «Слобода», «Молодой коммунар» — частные издания, «Тульские известия» как рупор администрации, правда, у них другая финансовая модель. Умерли газеты частных объявлений. Помните, была «Тульская панорама»? Очереди сидели, чтобы подать туда объявление, но эпоха таких газет ушла.
ЗС: А если не только о финансовой модели говорить, а, например, о контенте?
Татьяна: Начнем с того, что вы же каждый день есть хотите, правильно? Для того, чтоб поесть, нужно заработать деньги. Если СМИ не зарабатывает деньги, но при этом как-то существует, значит, его финансируют. Я для себя всегда отмечаю, когда человек говорит «я зарабатываю» или «я получаю заработную плату». Чувствуете разницу? Мы зарабатываем. Если СМИ зарабатывает, оно имеет свою определенную позицию. Я не говорю про независимость. Независимых людей вообще не бывает, независимых СМИ тоже. Все мы от кого-то зависим: от учредителей, от тех, кто платит деньги за продукт; в конце концов, от собственной совести. В «Слободе» у нас есть простая миссия, и это в общем-то общечеловеческая позиция, близкая очень многим нормальным людям. Вечные человеческие ценности: семья, дети, здоровье, развитие, родной город, люди, которые в этом городе живут, любовь. Вот вы говорите, что пишете для тех, кто хочет сделать мир лучше, имеет активную гражданскую позицию. Мы тоже про таких и для таких пишем. И их много в городе. Где-то 20 к 80 [%].
ЗС: Ну там тоже своя иерархия. 1% самых активных, 10% — чуть более.
Татьяна: Я имею в виду людей с позицией, которую они озвучивают — людей дела: они что-то делают не только на свой карман, но и на благо общества. Кстати, сейчас это стало модно. Тот же Андрей Колбасинов не только запускает тульские чайные и «КофеКульты», он же еще и об общественном пространстве думает.
ЗС: А какие-то свежие тренды видите?
Татьяна: Кто-то говорил, что газеты умрут к 2025-му году. Может, и умрут, не знаю. Я не гадалка, верить этим предсказаниям тоже не собираюсь, потому что это как в том старом фильме: все умрут — телевидение останется. Вот скорее телевидение умрет, чем те продукты, которые мы делаем.
Сейчас на каждого из нас просто давит огромный объем информации, причем он увеличивается в геометрической прогрессии. Сначала люди этому радовались, теперь теряются. Понимаете, принимать какое-то решение, делать выбор — это же большая ответственность. В том числе и за то, что ты читаешь, какую информацию потребляешь. Я считаю, наша задача как СМИ — помочь сориентироваться тем, кто думает. И дать возможность высказать свое мнение. Это очень важно — быть услышанным. Если человек выбрал наше СМИ, он должен получить ту информацию, которую хочет, в том формате, в котором ему удобно, на том носителе, на котором ему удобно и в то время, когда ему удобно. Мы рассказываем эмоциональные истории. История одна, но ее по-разному надо упаковать для соцсетей, портала, газеты, рассылки.
ЗС: Переупаковкой контента занимаются одни и те же люди, или для каждой платформы свой человек?
Татьяна: В 2007-08-09 годах был такой тренд: говорили про мультимедийную редакцию. На мой взгляд, если у тебя хорошо получается печь пироги — это не значит, что у тебя хорошо получится тачать сапоги. Поэтому если ты хорошо ориентируешься в соцсетях и знаешь, как сделать так, чтобы народ за тобой потянулся, — работай там. Если ты знаешь в лицо каждого читателя своей бумажной версии — работай на них. Другой вопрос, что это не должно стать узкой специализацией: все равно должен быть многогранник, но одна его грань должна быть, что называется, экспертной. Информации стало на порядок больше, а в сутках как было 24 часа, так и осталось. Меняются стандарты, скорость работы. Раньше стендап [репортерский прием, когда журналист работает непосредственно в кадре] был 20 секунд, сейчас девять. За девять секунд надо людям что-то такое успеть сказать, чтобы они захотели смотреть дальше. Еще одна тенденция — в рассылке должно быть 150-200 слов. Попробуйте разжечь аппетит у читателя к своей истории таким количеством. У нас очень многие не умеют формулировать даже простой запрос, например, когда обращаются за помощью. Я обычно предлагаю сформулировать свою проблему в трех предложениях. Если не получается, значит, проблема не созрела.
ЗС: Вы сказали про растущий объем информации, но он рождает много возможностей для дезинформации.
Татьяна: Да, проблема фейковых новостей — номер один во всем мире. За дезинформацию и информацию, наносящую урон репутации, можно очень здорово поплатиться. В моей практике был случай. В 90-х тут одну фабрику делили, причем очень агрессивно, используя всех и вся. Например, Роспотребнадзор, уж не знаю с чьей подачи, выпустил официальный пресс-релиз о том, что продукция этой фабрики опасна для здоровья. Все СМИ его опубликовали и получили судебные иски. Шесть с половиной килограммов документов нам прислали о том, что мы нанесли урон деловой репутации, компания потерпела убытки. А как было не поверить Роспотребнадзору? Поэтому даже если публикуется пресс-релиз администрации — надо сразу давать ссылку, что это не мы придумали, это официальная информация. Когда мы разбираемся с какой-либо проблемой, у нас правило: давать мнения всех сторон конфликта, мнения экспертов и юристов. Вообще СМИ, на мой взгляд, сейчас — это платформа обмена мнениями. Это, наверное, самое главное.
ЗС: Когда я ходил на вечер современной поэзии в БАРАБАН, там выступал поэт Андрей Родионов. Я спросил у него, куда движется современная поэзия. Он сказал, что сейчас поэзия становится нишевой, то есть нет одного народного поэта, которого все любят, знают, и он такой Пушкин нового времени. Мне кажется, что этот тренд не только на поэзию распространяется. Появляются нишевые медиа.
Татьяна: Я бы не называла их нишевыми, я бы назвала их, наверное, сообществами. Ведь вообще человек в жизни одинок. Мы одни приходим в этот мир, одни умираем, даже люди в многодетной семье могут быть одиноки. Это, кстати, самый большой страх у человека — страх одиночества. Есть такие исследования, что если за столом сидят десять человек, и два из них придерживаются другой точки зрения, чем восемь других, то эти двое с большой вероятностью согласятся с большинством, чтобы не оказаться в одиночестве. Ну как в Госдуме у нас. Когда люди видят близких по духу или энергетике, они группируются в сообщества, и на мой взгляд, сейчас это тренд. Перед нами большая толпа — весь земной шарик, а как найти на нем тех, кто думает как мы? Найти единомышленников и с ними поддерживать связи — это очень важно и ценно сейчас. И, с одной стороны, медиа могут поддерживать такие сообщества, а с другой — сообщества могут создавать свои медиа.
ЗС: В продолжение темы одиночества. «Слобода» как продукт на тульском медиарынке в одиночестве или все-таки среди единомышленников?
Татьяна: Нет, мы не одиноки. Конечно, у нас есть единомышленники на медиаполе. Это вопрос совпадения жизненных установок и ценностей с тем, что предлагает та или иная редакция. К сожалению, жесткой конкуренции на тульском медиарынке нет. Почему к сожалению? Потому что когда есть жесткая конкуренция, это ускоряет процесс развития. Когда у тебя нет конкурентов, надо конкурировать с самими собой.
ЗС: Самое удивительное, что про конкуренцию и про ее недостаток в Туле мы периодически слышим от своих собеседников из разных сфер.
Татьяна: Ну это еще вопрос, наверное, и ленности. Что вам, например, мешает раздвинуть всех нас локтями и заявиться?
ЗС: Ну вот раздвигаем потихоньку [все смеются]. По-вашему, сейчас работать стало скучнее или интереснее, чем 20 лет назад? Что-то вообще изменилось за 20 лет в восприятии?
Татьяна: Очень сильно изменилась законодательная база: закон о рекламе, закон о СМИ, много других ограничений. Если спросить тех, кто покупал газету 20 лет назад и сейчас, все припомнят рубрику «Интим» с Евой Адамс. Сейчас это невозможно.
ЗС: Это из-за закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию»?
Татьяна: Да. Это непонятно, но закон есть, мы его соблюдаем. У нас же как? И картину Кустодиева могут признать жесткой эротикой. Поэтому пока без Евы Адамс. Хотя такой запрос в обществе есть, и мы по-прежнему испытываем недостаток качественной информации на психологические темы взаимоотношения полов. Я приведу пример. Тут через дорогу [разговор ведется в редакции «Слободы»] находится школа, в которой я училась, в которой учился мой сын. Как-то в редакцию пришли старшеклассники — просили помощи в поиске работы. Слово за слово, разговорились. Проблема оказалась из серии «вечная». Их не понимают взрослые, никто не учит выстраивать отношения друг с другом, со взрослыми. Родителям некогда. В школе учителя большей частью не умеют говорить на такие темы, предлагают читать учебник. А с людьми, которым 15-17 лет, нужно разговаривать серьезно. Этот возраст вообще самый сложный в жизни человека. Не кризис среднего возраста, не пенсионный, а именно подростковый.
ЗС: А вы Еву Адамс придумали, именно пытаясь решить эту задачу?
Татьяна: Понимаете, в тот период, когда возникла эта Ева Адамс, народ почувствовал: есть жизнь на Марсе. Можно взять девушку за руку — и ничего не будет. И даже поцеловать можно! И вслух слово «секс» сказать. Короче, запрос был у общества — поговорить на интимные темы. Поэтому ничего удивительного в том, что у нас была такая рубрика. Приходили письма с вопросами, на них отвечали два известных тульских сексолога (они, кстати, и до сих пор работают). Сейчас этого нет, много ханжества вокруг, все хотят казаться лучше, чем есть на самом деле. Но ведь если про проблему не говорить — это не значит, что ее нет. И это касается любой проблемы, не только интимных или психологических.
ЗС: Что вы думаете о концепции «СМИ — четвертая власть»? Она вообще насколько реальна?
Татьяна: Я сказала бы, что все-таки СМИ — это не власть. Власть подразумевает еще административные рычаги. Есть власть, а есть инструмент влияния. СМИ — это инструмент влияния. И на власть, и на граждан. Почему я говорю «и на граждан»? Это не о каких-то манипуляциях сознанием, нет. Может быть, я заблуждаюсь и идеализирую возможности СМИ и нашу миссию в этом, но мы хотим сделать мир чуть-чуть лучше, людей чуть-чуть добрее. «Слобода» (кстати, это слово означает «место жизни свободных людей») — семейная городская газета. Если вы собрались вместе с нами сажать аллею доброты — welcome. Мы стараемся высвечивать в людях хорошее. Доброе слово — оно же и кошке приятно. Когда людям говорят, что они хорошие — они же горы готовы свернуть.
ЗС: Давайте от политической сферы к социальной. Как вы считаете: есть ли у медиа социальная ответственность? И если есть, то что в нее входит?
Татьяна: Я бы вообще говорила про ответственность. Вот у нас же как? Дайте свободу слова, дайте свободу, свободу Юрию Деточкину. Свобода обязательно имеет вторую сторону — ответственность. Ответственность в том смысле, что это я творец всего, что происходит в моей жизни. Это касается не только медиа, это касается каждого человека. У нас в обществе, к сожалению, с ответственностью беда. Люди не умеют признавать своих ошибок, не умеют делать выводы из них и вообще боятся ответственности. Ответственность, кстати, нельзя спихнуть, ее можно только взять. Взять на себя.
ЗС: Что входит в социальную ответственность медиа?
Татьяна: Коллега Дима Литвинов, наверное, сказал бы — не врать. Добавлю — придерживаться принципа приемлемой правдивости. Вас напрягло слово «приемлемой»? Поясню. Есть обратная зависимость: чем оперативнее информация, тем больше в ней «неправды». Оперативность и правдивость плохо уживаются. Журналисту не хватило времени перепроверить документы, сделать контрольный звонок… И он просто не успел разглядеть, где же эта правда. У каждого журналиста должен быть внутренний редактор, который вовремя удержит его, например, от вмешательства в личную жизнь граждан, предостережет от разжигания межнациональной розни. Это как у больного и врача: главное — не навредить. Правда же тоже разная бывает. Классический пример, который я всегда привожу: для кого-то дождь — это плохая погода, уныние, а для кого-то, наоборот, отличная погода, потому что польет урожай и будет хлеб. Это из той же серии. Не бывает абсолютной правды.
ЗС: Вы говорили о том, что у вас есть миссия, ценности. Это все звучит прекрасно, я подписываюсь под каждым пунктом. Но если зайти на главную страницу практически любого тульского медиа, даже может быть и разделяющего ваши ценности, мы там увидим, кто куда врезался и кто кого убил. «Слобода» тоже, я думаю, не сильно отличается от этой картины. Как такая информация вяжется с вашими ценностями?
Татьяна: Это же наша жизнь, правильно? Ну просто я сейчас открываю главную страницу нашего портала [разговор с Татьяной Алексеевой был вечером 15 мая 2018 года]: «В Туле будут сносить дома, не отвечающие правилам благоустройства». Городская тема, касается многих, особенно тех, кто живет рядом с помойками, и меня как человека, любящего уют и чистоту. «Миодраг Божович: «Дзюба это был подарок». Ну кто спорит? Подарок же? Подарок. «Как строят улицу Металлистов: видео с квадрокоптера». Ну классно же. Вы же не видели улицу с этого ракурса? «Похудела на 35 килограмм. Проект «Слободы» «Похудей со Слободой». Уже около ста женщин благодаря этому проекту изменились и внешне, и психологически. Теперь про криминальную картину нашего городка. Вот у ДТП много просмотров, и это полезная информация. Во-первых, это информация про пробки, а во-вторых, про тульских водителей. От лихачей лучше держаться подальше. Это востребованный контент безопасного города. К сожалению, в городе пока мало камер. Зато у нас в «Народном журналисте» полно желающих выслать видео и фото тех, кто проехал на красный, не пропустил пешехода, подрезал и повернул под кирпич, паркуется на газоне. Страна должна знать таких «героев».
ЗС: Для меня комментарии в «Слободе» — это притча во языцех. По крайней мере, я сталкивался с тем, что чуть менее, чем под любым материалом, всегда есть негативные комментарии. Почему это происходит и как вы вообще работаете в таком негативе? Вы его чувствуете? Вы строите сообщество, но по этим комментариям кажется, что оно немножко нездоровое.
Татьяна: Почему у людей, которые сидят за экраном, закрываются ником и аватаркой, просыпаются негативные эмоции? Я не могу ответить на этот вопрос, и никто не может на него ответить. Какие-то темные силы в нас бушуют. Причем негативные и злобные комментарии есть не только у нас. В западных СМИ с этим тоже люди работают.
ЗС: Как вы к этому относитесь? Вас это не огорчает?
Татьяна: Я к этому отношусь философски. Если людям есть, что доброе сказать, они найдут способ это сделать. Откроют лицо, фамилию, позвонят, в конце концов, по телефону или лично что-то скажут. Если они скрываются за ником и аватаркой, и даже когда им предлагаешь разобрать проблему, уходят в отказ, значит, это проблема не в нас, проблема в людях, в их комплексах и страхах. В Японии ставят резиновую грушу начальника, и ее можно поколотить, выплеснуть негатив. Ну где могут выплеснуть негатив наши обычные люди, которых все раздражает? Наступили на ногу в маршрутке, начальник накричал, денег недодали, тарифы повысили, по телевизору слюной брызгают с экрана... Ну где можно расслабиться? Кто-то идет в спортзал, в бассейн — я тоже так делаю. А большей частью люди выплескивают негатив в комментариях. Ну ради бога — меньше негатива на улицах. Разве нет? Может быть в этом смысле мы выполняем роль санитара леса.
ЗС: Вот она — социальная ответственность медиа. Принятие негатива на себя.
Татьяна: Со многими «злобными» комментаторами мы встречаемся оффлайн — вполне обычные люди, улыбаются, нормально разговаривают.
ЗС: Если бы сейчас, обладая всем своим опытом и знаниями, вы вернулись бы назад, в то время, когда «Слобода» только начинала свой путь, как бы все пошло? Так же или что-то бы поменялось?
Татьяна: Ну слава богу машины времени нет.
ЗС: Ну тем не менее если пофантазировать. Вы бы стали что-то менять?
Татьяна: Нет. Я счастливый человек.
Марина Банникова и Михаил Малашенко для З[ ]С
Что еще почитать?
Интервью ЗС с Юрием Сапрыкиным — нашим земляком из Новомосковска, бывшим шеф-редактором одного из самых известных московских медиа — «Афиши»
Беседа с тульским журналистом и тусовщиком Дмитрием Литвиновым
Читайте «За скобками» в ВК, Facebook, Telegram [у нас все работает] и Instagram. Чтобы не пропускать свежие материалы, подписывайтесь на наш Дзен. Понравился материал? Не забудьте поставить лайк.