В начале 1990-х происходило активное смешение «Совка» с «Западом». Так, в одном крыле бывшего Дома Культуры по-прежнему выпиливали лобзиком, в другом - грохотал диско-бар.
При том, что само здание ДК, что называется, дышало на ладан. Но это никого не волновало, ибо вечером в зальчике с облупившимися стенами крутили очередного «Рембо».
Люди сделались крайне пассионарны - завести толпу и повести её что-нибудь громить оказалось очень просто, - был бы вожак. Человеческая жизнь не ценилась - мальчики гибли в криминальных войнах, а очередное убийство главы холдинга уже не пугало.
Вместе с тем, это было время окончания информационного голода - на лотки книготорговцев хлынуло ВСЁ - от Солженицына до Эммануэль Арсан, от «Конана-варвара» до ницшеанского «...Заратустры».
Хочешь быть бандитом? Будь им! Хочешь читать платоновский «Чевенгур»? Хоть в трёх разных изданиях. На столбах висели плакаты-приглашения в Русское Национальное Единство - с телефоном штаба.
На соседних - не менее красочные плакаты, призывавшие вступить в очередную секту. Народ получил возможность искать истину, не сверяясь с генеральным курсом Партии - ибо партий стало много.
Люди активно открещивались от «совковости» - тоже по-разному. Одни бежали в храм и баркашовский штаб, другие - примеряли на себя прикиды «ночных бабочек», третьи - зарывались в чтение запрещённых некогда книг.
Четвёртые - кривлялись на дискачах. Пятые - обжирались «Марсом-Сникерсом» и скупали на стихийных рынках всю блескучую гадость. В общем, каждый выбирал свою нишу и громко наслаждался свободой.
Если в Перестройку народ жил с вопросом: «А можно?», то теперь в ходу был громкий вопль: «Аааааа! Можно!!!!» Поклонение Западу достигло своего апогея - люди жадно хватали (и даже - хавали) любую жвачку, исходящую от дяди Сэма.
В домах массово появились видаки, а в полуподвалах - пункты проката кассет. Молодёжь собиралась кучками, чтобы вместе посмотреть какую-нибудь «Красотку» с «Хищником», потом ещё - «Аэроплан» с «Последним девственником Америки».
Женщины, которым «за» тоже получили свою порцию эмоций - на экранах многосерийно заплакали доны и доньи. Самой любимой доньей раскрепощённых 1990-х стала девушка Марианна (актриса Вероника Кастро).
Её взаимоотношения с любимым, а также с другими фигурантами сериала «Богатые тоже плачут» обсуждались просто всенародно - по телефону, на работе, в очереди, на митинге... Разве можно страдать от того, что в магазинах пропал сахар, если Марианне плохо?!
Да. Это было странное время - люди искренне переживали за какую-то латиноамериканскую голодранку в то время, как на их глазах разрушали и растаскивали великую империю.
Вернее, её распродавали за американский «сэконд-хэнд» и за возможность наконец-то увидеть Чиччолину, но при этом не сесть на 3 года! Да-да, конечно, не только за это. Но и за право читать Солженицына и высказывать свои политические симпатии.
На ТВ-экранах появились эстрадные звёзды новой формации - на них сейчас невозможно смотреть без иронии. Лада Дэнс, Лика Star, Богдан Титомир, група «Мальчишник» - всё это теперь выглядит, как детское кривляние, когда детсадовец пытается пародировать взрослого дядю.
Поэтому все эти неумелые распальцовки и приседания с воплем «High Energy!» нынче можно смотреть только в качестве иллюстрации к эпохе. Отечественный шоу-бизнес делал вид, что невыразимо крут.
Кинематограф - тоже. По экранам бездумно бродили герои нового типа: бомжи, псевдо-предприниматели, красотки в чём-то ярком, наркоманы и бандиты. Жестокость, гнусь и кровавая правда заняли место лакированной «липы» советского периода.
Другим «жанром» была весёлая пошлятина - всякие «Мордашки» и «Бабники». Хорошие артисты, ещё вчера игравшие парторгов и гардемаринов, теперь с удовольствием корёжили из себя похотливых кроликов.
Комедия перестала быть ироничной и тонкой. Она даже перестала быть смешной. Просто с экрана стало можно говорить «про ж-пу» и иные небезынтересные органы. Не нравится?
Ну возьми в видео-прокате «Опасные связи» с Малковичем и Мишель Пфайффер. Бесит Лика Star, выкрикивающая «Такси, би-би!» - купи кассету с '2 Unlimited' и подпевай до посинения: «No! No! No! No Limit!!!»
Выпускалось огромное количество газет - от гниловато-любовно-экстремальной «Ещё!» до коммуно-патриотического «Пульса Тушина» (газета тушинского района Москвы).
У бывшего музея Ленина в Москве толпились мужики - они громко орали о своих политических пристрастиях, трясли флагами и значками (хоть комсомольским, хоть свастикой).
Было ощущение, что мы стоим на развилке дорог и не знаем, куда повернуть - вправо страшно, влево уже ходили, а прямо - неинтересно. Вот и топтались под «Кар-Мэн» в зелёных лосинах и штанах-«пирамидах».
Жадно хватали заокеанский буббль-гум - а вдруг отнимут?! Оголтело ругали Сталина - а вдруг завтра запретят ругать? Кто-то грабил и убивал, кто-то маршировал с хоругвями - все были при деле, но никто ничего уже не делал.
Взрослые люди были похожи на детей, которых родители оставили без присмотра - временно можно драться, заплывать за буйки и кричать нехорошие слова. То была переменка, ералашик, детское счастье разрушения...
Зина Корзина (с)
https://zina-korzina.livejournal.com/305329.html