Ассоциации всегда запускают не линейные воспоминания, так и с этим именем, о столетнем юбилее смерти которого много говорили пару лет назад.
Когда-то я занималась в театральной студии Юсуповского дворца, того самого на Мойке, ставшего для Распутина роковым. Конечно, мы слышали историю убийства и шатаясь по множественным внутренним проходам дворца, мечтали найти, по ходившей у нас легенде, таинственный подземный ход к чайному домику, нынешнему ресторану "Дворянское гнездо", совершенно забывая, что весь сад (в моём детстве Солдатский - из-за соседства с военным училищем), принадлежал Юсуповым. Тогда я знала, как минимум четыре дороги через весь дворец к дальней лестнице, ведшей в нашу каморку-студию на третьем этаже. Мы регулярно соревновались "чей ход короче", проныривая неуправляемой струёй по залам, неожиданно выскакивая в задекорированных в стенах дверях, доводя этим до истерик смотрительниц музейных комнат, но вниз нас никогда не пускали - гардеробы были не в счёт.
Вероятно, мы заслужили напоминание о ценности пристанища и наш руководитель организовал творческой банде экскурсию по дворцу, настоящую, с экскурсоводом и посещением недоступных для нас залов. Вытащив по этому поводу чудные лакированные туфельки 34 размера, перепавшие к моей неожиданной радости от матушкиной знакомой по причине узости колодки, я сочла себя во всеоружии - ведь моя симпатия тоже была приглашена.
Перешёптываясь о знакомых и отмечая новые для нас двери, мы плавно перетекали из зала в зал. В комнате с деревянной лестницей, ведшей в библиотеку, я почувствовала себя странно, а к гостиной, обитой кожей, той, в которой были организованы тайные подслушивающие устройства, накатила слабость и странная мутность. Звуки и цвета плавали вокруг рывками, а рассказ экскурсовода стал утомительно-скучным. Мужественно справляясь с собой, приглядывалась к остальным, но свето-звуковой эффект поразил только меня. Тем временем нас ввели в восточную комнату, где меня окончательно накрыла невероятно тягостная атмосфера: обилие золота и азиатского многоцветья неприятно ударило по глазам, а духота давящих потолков окутала вязким спёртым воздухом и я поплыла.
Очнулась от гадкого запаха нашатыря, шибанувшего в нос, среди переполоха, наделанного обмороком. Руководитель суетился и посылал дозваниваться до родителей, а мне было очень страшно от произошедшего и чтобы всех успокоить, я объяснила, что мне просто жали новые туфли.
При чём здесь Распутин? Потерю сознания окружающие жутко мистифицировали, сказалась история места, хотя поводов для этого я не давала.
