«Отполированный жемчуг, почти перламутр, лежащий на чёрной бархатной подушке», — так описывает один исследователь этот фламандский портрет, написанный около 1470 года Петрусом Кристусом.
Холст совсем небольшой по размеру — всего 28х21 см, но бегло оглядеть его не удастся, он буквально притягивает взгляд. Поначалу может показаться, что здесь совсем немного деталей, но стоит присмотреться, как проявляются новые и новые подробности.
У модели очень высокий лоб, который кажется ещё больше из-за едва заметных, почти отсутствующих бровей. Её необычный, чуть восточный разрез глаз усиливается лёгким косоглазием — попробуйте закрыть ладонью правую часть лица девушки и увидите, что её левый глаз смотрит прямо на вас. Проделайте то же с левой стороной лица — правый глаз будет опущен вниз.
Эта девушка как бы не замечает нас, но не покидает ощущение, что она знает о нашем присутствии.
Это крайне редкий случай для живописи Возрождения — обычно модели не нарушают границы двух пространств: картинной плоскости и реального мира, в котором находится зритель.
Но не только взгляд и лицо девушки привлекают внимание — общая композиция картины словно вписана в восьмёрку, где линии головного убора и чёрной ленты на шее как бы продолжаются в белом вырезе платья. А сочетание тёмных и светлых линий и пятен и вовсе образуют гипнотизирующую спираль (нарисовали для вас схему, см. картинку).
И в довершение, мистический эффект усиливает реалистичность изображения: художник филигранно прописывает не только ювелирные украшения, волосы и бархатистость кожи, которая видна даже через трещины кракелюра, но и прозрачную, невесомую накидку на шее и почти невидимую нить, заколотую булавкой.