Мы, русские, народ журавлиный. Все терпим – держимся, надеемся и верим. Так журавли на болоте заняты перекликом, ничего не видят и не слышат, детишек поднимают на крыло, сами, взрослые и опытные, небесный путь длинный воображением рисуют, а тут выползает из камышей вялых разбойник осенний и в упор косит, косит красивых и романтических птиц.
1965 год. Москва. Высшие литературные курсы. Литературный институт имени А. М. Горького. Общежитие по улице Руставели, 9/11, комната тесная, а в ней прекрасные русские поэты: Владилен Машковцев, Николай Рубцов, Анатолий Жигулин, Сергей Хохлов, Борис Примеров, читающий свои стихи – как творящий молитву...
Белый выдох березок и яблонь
С головой накрывает меня.
И врезалось, впаялось в душу мою, в сердце мое и в память: вот Борис Примеров перечисляет, перечисляет – что у него еще имеется впереди, поскольку он молод, и вдруг...
Даже смерть у меня впереди!..
***
Мы, слушатели Высших литературных курсов, имели на каждого – отдельную комнату, чем вызывали к себе торжественные претензии юных студентов. Николай Рубцов, не сомневаюсь, “специально” не сдавал экзамены то по тому, то по этому предмету: нужна была ему столица, а как в ней подольше задержаться, где найти крышу, если ни денег, ни богатых родственников?..
Как-то, улетая в Челябинск, я отдал ему ключ от комнаты.
Возвращаюсь. Поднимаюсь лифтом на седьмой этаж – в моей комнате песня. Первый голос, низкий, буревой, атаманский – донской поэт Борис Куликов басит. Второй голос, повыше, по-убористее – донской поэт Борис Примеров помогает. Третий голос, неуверенный, но очень дружеский, сипловатый – Николай Рубцов поддерживает:
На переднем Стенька Разин
С молодой сидит княжной.
Свадьбу новую справляет,
Сам веселый и хмельной.
Хор запнулся на рефрене «Грянем, братцы, удалую!..»
Княжну «утопили...». Посудачили. Обменялись новостями. Примеров лег отдыхать. Куликов и Рубцов удалились куда-то. Часам к одиннадцати вечера открывает дверь Рубцов:
– Валь, включи свет!..
Поднимаюсь. Включаю:
– Ложись, Коля!
Коля серьезно интересуется:
– А кто вон тот, на диване?
Отвечаю, мол, Борис Примеров. Рубцов разобиженно вскрикивает:
– Не лягу спать я рядом с этим пьяницей!
Но раздевается. Ложится. Утром увеличиваем вчерашние “концерты”, хохочем, радуемся молодости, простому солнечному дню. Ведь не был же никогда Примеров пьяницей. Не был никогда и Рубцов неуправляемо привередливым среди друзей. А что это? Это – мелкая проделка поэтов. Это то, чем отличаются несерьезные поэты от серьезных чиновников.
***
При Владимире Ильиче Ленине исчезли из России Бунин, Куприн, Толстой, Мережковский, Гиппиус, Цветаева, а Гумилев – расстрелян, а Блок – голодом уморен... Где вождь пролетариата был? Ведь Максим Горький писал ему: “кровавый экспериментатор”, ведь еще Плеханов писал ему: “Вы узурпировали партийную кассу и партию”, “Вы не знаете Россию”, “вокруг Вас нет русских”, да разве лишь Горький, разве лишь Плеханов предупреждали жестокость гения?..
Два лица у СССР. Одно повернуто к торгашам, ворью, другое – к сталеварам и слесарям, трактористам и учителям. А между лицами и между классами – агентура, прокуроры, судьи, следователи, преследователи и их последователи: «О чем вчера вы и в какой связи Никиту Сергеевича и Леонида Ильича зарифмовали, а известно ли вам – бдительность, бдительность и бдительность не даст пошатнуть фундамент СССР, известно?..»
Озирались, подозревая. Шептались, робея. И стихи на досаде круто замешивались...
Братья Сафоновы, Эрнст и Валентин, Жуков Анатолий, талантливый прозаик, поэты Николай Рубцов и Борис Примеров, критики-публицисты Сергей Семанов и Анатолий Ланщиков, Виктор Петелин и Олег Михайлов, Николай Сергованцев и Виктор Чалмаев не раз подвергались “землетрясениям” из ЦК КПСС за русское слово, за честность национальную. Их выступления в печати – угли под пятками цековских кандидатов и докторов наук, шуршавших бумагами – речами для бездарных лидеров... А Михаил Лобанов, а Василий Федоров?
Борис Примеров любил и знал наизусть стихи Павла Васильева, распятого русского поэта, погибшего в кровавом 1937-м. Считал его гением...
Погодок мой, Борис Примеров, на Дону рожденный, цепко и грустно, как я, уралец, выпьет водки или оба мы выпьем водки, да начнем ныть, лбом в ладонях покачиваясь: «Каких русских поэтов прикончили, эх!..»
Примеров наседал с критикой на советскую власть, восторгаясь русскими учеными, полководцами и реформаторами царской России, отменно выделяя Столыпина.
Замечательный русский поэт Борис Примеров умрёт, не одолев трагедию разрушения СССР. Умрет, прося Бога вернуть нам СССР:
Боже, Советский Союз нам верни!
***
Кто же лучше? Ленин со Сталиным или Горбачев с Ельциным? Прости нас, Россия, не сумевших оттеснить бандитов от горла соловьиного твоего!..
Незадолго до смерти Примерова мы столкнулись в метро. Борис внушал мне: «Пойми, правда или богатство для всех не нужны, а некоторым, некоторым нужны. Нужно, как при Сталине, могучее государство, империя, как при Иосифе Виссарионовиче она и была... Ты – бедный человек, но под щитом империи. Ты миллионер, и ты под щитом империи. Сталин – ого-го!.. А эти – лавочники!..»
И я про себя подумал: «Боря какой-то надтреснутый»... А Боря говорил, говорил, говорил, взмахивая ладонями, как стихи читал – в последний раз читал: больше мы не увиделись... Я приехал к нему, хоронить приехал.
Кровь лозунгов, кровь трибуналов, кровь коллективизаций и войн, кровь разрушенного СССР, кровь России, израненной алмазнозобыми голубями-стервятниками, завыла нём, в младшем сыне Сергея Есенина и Александра Прокофьева, и поэт Борис Примеров выбрал смерть...
«Три дороги на Руси: я выбираю смерть. Меня позвала Юлия Владимировна Друнина и сказала: “Возьми стихи друзей и напечатай под своим светлым именем, чтобы мир ахнул. И я тебя поцелую”. Неохота жить с подонками: Лужковым и Ельциным. Опомнись, народ, и свергни клику... ...Такого не было и не будет на свете.
Борис Примеров».
Но еще острее, еще больнее завещательного письма пронзили меня строки расставания поэта с Родиной:
Прощай, простор неповторимый!
По прихоти слепой совы
Остался ты теперь без Крыма,
Без Украины и Литвы.
Или:
И слышится колокол,
И слышится колокол
Из водных аркад.
Под сводом расколотым,
Под сводом расколотым
Не Китеж ли град?!
Борис Примеров вошел в русскую поэзию с прокофьевской мажорностью и с есенинской скорьбью, но не смог два этих скифских зова соединить в своем сердце и выбрал смерть... Поэт – со взором Иисуса Христа!..
Яблоня моя белая, не вернутся ведь на русскую землю твою поэты твои русские, друзья мои вчерашние: Вячеслав Богданов и Николай Рубцов, Василий Шабанов и Борис Примеров!.. Здесь они встречались. И там они – вместе... А меня Бог задерживает здесь: не все еще, не все муки преодолел я?..
Русские поредели. От января к декабрю – более миллиона русских уносится к звездам... Выродимся мы, русские, на радость врагам нашим. А друзья наши разделят вместе с нами, русскими, участь гробовую. Куда нам от беды скрыться? Как Россию нам уберечь?!..
Колокольные зовы одиноких русских церквей кличут, да не могут докликаться ответных песен журавлиных. Ну, скажите, пожалуйста, разве мы, люди русские, не журавли? Разве мы не теряли гнезд родных? Разве не пытаются теперь, как раньше, раньше, раньше, теперь разве не пытаются долететь наши сестры и братья до зеленых берегов России?..
июнь 2018
Project: MolokoAuthor: Сорокин В.В.
Книга о русских поэтах ХХ века здесь