О веселом и печальном -7
Помню, командир нашего полка задал вопрос экипажу самолёта на инструктаже: Потеря пространственной ориентировки. Лётчик и штурман рассказали свои обязанности при возникновении данного особого случая. А командир, подумав о чём-то, сказал: Да, этот случай, конечно, сложный. Ну сами вдумайтесь: Потеря пространственной ориентировки! И тут его понесло (среди нас находились офицеры, которые даже конспектировали его высказывания). А он продолжил: Смотришь налево – не лево, смотришь направо – не право. Смотришь на штурмана – не он! Ребята из группы руководства полётами, которые сидели позади экипажей, полезли под стол от смеха. А тем, кто отвечал на вопрос командира, было сложнее: перед командиром не засмеёшься!
Середина 80-х. Очередная операция: наш полк бомбил Панджшерское ущелье («ущелье пяти львов»). Не знаю, водятся там львы или нет, да не один, а целых пять, зато моджахедов было - хоть отбавляй. Да и самого их полевого командира называли Панджшерским львом. Я был руководителем посадки самолетов и заводил их на посадку на нашей территории после того, как они, отработав над ущельем, возвращались на наш аэродром.
Бомбили моджахедов полевого командира Ахмад Шаха Масуда («Масуд» - «Счастливый»). Кто тогда мог знать, что позднее он может оказаться нашим союзником? Такое не раз бывало в жизни. Талантливый полевой командир, который отразил не одну атаку советских войск на своё ущелье. (Ну представьте в одном залёте на ущелье: 2 полка самолётов Ту-16, 2 полка Су-24, полк Су-17 и эскадрилья прикрытия МиГ-21, а там и вертолеты, пехота, десант). Он применял методы партизанской борьбы из трудов Мао Цзэдуна и Че Гевары. Только конец его не был счастливым. 9 сентября 2001 года на Ахмад Шаха Масуда было совершено покушение во время интервью - террористы-смертники выдавали себя за журналистов, спрятав взрывчатку в видеокамеру. Ахмад Шах скончался от ран на следующее утро.
Помню, как кто-то из молодых лейтенантов, забыв оставить удостоверения личности офицера в гостинице (документы на боевое задание брать собой запрещалось), отдал его мне. Помню, я даже пошутил, сказав ему: «Только попробуй не вернись…». Хотя на душе было как-то не по себе …, а вдруг… Ведь чем могут закончиться эти полеты можно было только догадываться...
Летчик из соседнего полка истребителей-бомбардировщиков вернулся с такого задания с разбитым стеклом «фонаря» кабины: в кабину влетел снаряд и, не взорвавшись, застрял в его кресле. Слава Богу, повезло! Его тут же отправили в отпуск, не смотря на то, что он рвался в бой.… Ну что ж в отпуск, так в отпуск. Как позже рассказывали, в тот же вечер, празднуя свой второй день рождения, он «накушался» водки так, что его пришлось погрузить на улетающий транспортный Ан-12: идти своими ногами он уже не мог…
Звену истребителей-бомбардировщиков (наших соседей) не повезло, им поменяли боевую задачу в воздухе. И они, проскочив поворотный пункт маршрута, отработали по «нашему» кишлаку на территории Афгана («наши» и «не наши» кишлаки в том районе располагались в шахматном порядке – разобраться было трудно, тем более в воздухе). Как рассказывали тогда, результаты бомбометания были страшными: удар был нанесен прямо по базару, на котором кроме местного населения оказались жены наших советников…
Нашей авиагруппой командовал тогда генерал (в наших ВВС округа его называли «мой ласковый и нежный зверь»). В свое время он бы летчиком-истребителем, а «летчиков - бомбёров» он не переваривал…
На предварительной подготовке он часто задавал им один и тот же вопрос: как, находясь в полете, лётчик-истребитель (один!) «считает» маршрут, работает с авиавооружением и т.д., а у вас на борту не один, а два члена (слово «экипажа» он обычно в подобных случаях не употреблял), а вы не можете качественно выполнить поставленной задачи ?…
Как-то этот генерал присутствовал на предварительной подготовке лётчиков нашего полка перед очередным боевым вылетом на ущелье. Штурман-программист довел до летного состава маршрут полета и порядок захода на посадку после возвращения, уточнив, что экипажи должны выйти на приводную радиостанцию аэродрома, затем в расчетную точку, затем левым разворотом на посадку… Командир полка, дослушав штурмана, сказал, что если экипажам все понятно, тогда всем «по самолетам». Тут вмешался генерал: «Стоп! Мне не непонятно, почему экипажи должны заходить на посадку левым разворотом?». И приказал провести доподготовку. Опять штурман-программист доводил до экипажей маршрут полета (тот же самый). Только теперь в угоду генералу было сказано, что разворот на посадочную прямую будет правым разворотом. Кто будет читать эти записки, может подумать: «Да какая разница: было изменено только одно слово!». А разница оказалась большой. Чудом возврат на аэродром для экипажей не закончился плачевно. Генерал не учел одного – не нужно лишний раз «дергать» летчиков перед боевым вылетом: и без того слишком возрастает «коэффициент обалдения». По возвращении на аэродром посадки экипажи после расчетной точки стали разворачиваться кто влево, кто вправо, пока их боевой порядок не превратился в «пчелиный рой»… Группе руководства полетами (в которую входил и я) пришлось попотеть, обеспечивая их посадку.
Сам штурман-программист, выполняя очередное задание над ущельем, сбросил туда по ошибке вместо бомбы подвесной топливный бак (перепутал кнопки). Этим он насмешил весь полк. После этого случая его еще долго «подкалывали»: мол, моджахеды сделали из твоего топливного бака душ, теперь у них отличные условия, для того, чтобы помыться и с нетерпением ждут твоего следующего прилета, может, ты еще им что-нибудь полезное сбросишь…
Один из истребителей МиГ-21, возвратившийся с задания (в то время тоже наши соседи), сел на полосу без шасси. Предупредить летчика об этом у группы руководства не было никакой возможности (хотя и руководитель полетов и его помощник видели, что шасси у самолета не выпущены): эфир был «забит» информацией от экипажей так, что влезть в радиообмен было просто невозможно (в воздухе одновременно находились десятки самолетов различных частей!)…
Наш командир вернулся с полигона (кроме боевых, выполнялись и тренировочные полеты), и после посадки с его бомбардировщика на полосу сошли две бомбы, хотя и установленные не на сброс. Но, согласитесь, все равно неприятно, если на всем летном поле штабелями лежали бомбы, бомбы, бомбы…