Найти тему
Военный документ

Начало крупнейшей танковой битвы в истории

Ночь на 5 июля 1943 года...

Тихо в маленькой деревне Успенов, близ Обояни. Схлынула дневная жара. Спят яблоневые сады. Замер у крыльца часовой. Всем, кто подходит к избе, он говорит:

— Тише, командующий спит...

Катуков действительно после длинного, утомительного дня лег в постель с надеждой отдохнуть, забыться хотя бы в коротком сне. Но сон не приходит. Он лежит с закрытыми глазами, стараясь отогнать неотвязные мысли, обрывки разговоров, картины виденного за день. И все-таки сон не приходит.

Да и может ли уснуть командующий армией накануне сражения? Слишком большая ноша легла на его плечи. Десятки тысяч людей встретятся завтра с врагом, пойдут на подвиги, а значит — и на смерть. Все ли он предусмотрел? Все ли готово к бою?

Мучительные, нескончаемые вопросы...

...Последние месяцы пролетели как один день. Давно ли жили в землянках Калининской области? В холодном январе командира корпуса Катукова срочно вызвали в Москву. В столицу он отправился на самолете У-2. У Торжка налетел «мессер», норовил сбить, пришлось сделать вынужденную посадку. Но все-таки добрался до Москвы.

В Кремле с удивлением посматривали на генерала в валенках, ватных штанах, солдатской гимнастерке. При встрече Сталин сразу же спросил: «А танковой армией, товарищ Катуков, командовать сможете?» Ответив у тверди тельно, Михаил Ефимович из дальнейшего разговора понял, что все уже решено и подписано — создается 1-я танковая армия, он назначен командующим, и ему присвоено звание генерал-лейтенанта танковых войск.

А потом последовали организационные хлопоты. Он переехал на юг, к Обояни, сколачивал корпуса и бригады, соблюдая величайшую скрытность и маскировку, проводил учения в штабах и в поле, подготавливал оборонительные сооружения, организовывал разведку. Он позаботился о том, чтобы каждый экипаж отлично знал особенности новых гитлеровских танков — «тигров» и «пантер». Танковая армия — огромное объединение войск: тут и танковые, и мотострелковые, и артиллерийские, и инженерные части, и связисты, и разведчики, и разные службы тыла. Только одних танков свыше 600. Впереди танкистов заняла оборону 6-я гвардейская армия И. М. Чистякова, боевого соратника по Московской битве. Провели совместные учения с пехотинцами. 1-й танковой приданы авиационные корпуса. Командиры-летчики побывали у танкистов, согласовали все вопросы взаимодействия. Одним словом, все подготовлено к встрече врага.

И теперь, в ночь перед сражением на Курской дуге, Катуков еще раз вспомнил тот январский день в Кремле. Да, уже тогда в Генштабе и Ставке думали о том, что произойдет летом. Гитлер не примирится с поражением под Москвой и Сталинградом. Летом он попытается взять реванш.

И вот-вот начнется спор на поле брани...

Командарм, так и не уснув, быстро собрался и пошел к штабной избе. Предрассветный туман рассеивался. Небо светлело. Начальник штаба М. А. Шалин сообщил, что ночью немецкий перебежчик — сапер словак — подтвердил: утром гитлеровцы начнут наступление. Они еще не закончили разговор, как со стороны переднего края послышалась канонада, а по небу одна волна за другой пошли наши самолеты.

— Все идет по плану, — сказал Михаил Ефимович, — это наш упреждающий удар.

Артиллеристы и летчики обрушили снаряды и бомбы на изготовившиеся к атаке вражеские войска.

Грохот смолк. Длинная пауза затягивалась. Видно, в стане врага не ожидали этого мощного удара. Позже выяснилось — советские летчики и артиллеристы довольно точно накрыли скопления немецкой пехоты и танков, и какое-то время у гитлеровцев, ошеломленных неожиданным огневым налетом, ушло на преодоление шокового состояния. И все-таки, придя в себя, фашистские войска пошли в наступление. Одна группировка врага наступала в полосе Центрального фронта, другая, более сильная, — в полосе Воронежского фронта. В состав этого фронта входила и 1-я танковая армия.

На многокилометровом фронте развернулась битва, в которую Гитлер бросил лучшие свои войска. Он громогласно объявил, что начавшееся большое наступление будет иметь «решающее значение для войны».

Узнав о начале сражения, Катуков сел в машину и поехал по частям. Позиции 1-й танковой растянулись на 60 километров. И потому командарму очень важно было выяснить, где немцы собираются наносить главный удар. Беседуя с людьми, проверяя готовность к бою, он все время узнавал через свой штаб — как там дела на переднем крае, где сражались гвардейцы Чистякова.

К вечеру КП армии переместился ближе к Обояни, в село Зоринские Дворы. Командарма в запыленном плаще провели в овраг, поросший орешником, где находился командный пункт. Начальник штаба Шалин сообщил: сильнейшими атаками танков, авиации и артиллерии врагу удалось оттеснить дивизии Чистякова, прорваться в их оборону на 4—6 километров. В полосе соседней 7-й гвардейской армии враг форсировал Северский Донец. Выяснилось, что наиболее массированные удары гитлеровцы наносят на обояньском направлении. Здесь наступает 48-й танковый корпус врага, в состав которого входили моторизованная дивизия «Великая Германия», танковая дивизия «Адольф Гитлер» и другие отборные части.

— Так оно и вышло, — задумался Катуков над картой, оказались мы, Михаил Алексеевич, на самом бойком месте.

Это заключение быстро подтвердилось. Из штаба Воронежского фронта поступили указания: к 24 часам 1-й танковой армии выдвинуться на вторую полосу обороны 6-й гвардейской армии, а 6 июля нанести по вражеским войскам контрудар в направлении на Томаровку.

Катуков разволновался: это распоряжение грозило сорвать их план, то, к чему они несколько месяцев готовились. Его танковая армия, построив оборонительный рубеж, закопав танки в землю, должна остановить врага, измотать, обескровить его в преднамеренной обороне, а потом уже выходить на встречный бой. Как спешат в штабе фронта. На второй день битвы и уже — контрудар! У немцев не только численное превосходство в танках. Их «тигры» и «пантеры» обладают и некоторыми качественными преимуществами. «Тигры» из 88-миллиметровых пушек могут поражать наши машины на расстоянии до двух километров. «Тридцатьчетверкам» сподручнее бить их из засад. А идти в лобовую атаку — значит идти на расстрел.

Дальнейший ход событий все усиливал опасения Катукова. К нему на КП приехал очень расстроенный Чистяков. «Никогда такого не видывал, — говорил он, вытирая пот с лица. — Прут «тигры», «пантеры» по сто, по двести зараз». К вечеру заявился Александр Бурда, весь в пыли, с черным от копоти лицом, мрачный, и с порога заговорил о небывалых потерях. Перед битвой Бурда вступил в командование 49-й танковой бригадой. В первый же день его бригада встретилась с немецкими танками. «Бьешь по ним, а снаряды рикошетом отлетают, — рассказывал он. Нет, надо с ними осторожнее воевать, хитрее».

Проанализировав еще раз ситуацию, Катуков высказал командованию фронта свои соображения — контрудар преждевременен. Весь вечер Михаил Ефимович ждал звонка, надеялся, что его мнение учтут. Проходили томительные часы, а штаб фронта молчал. Приказ есть приказ, и командарм отдал распоряжение — утром 6 июля передовым частям идти в контратаку. Он приказывал с болью в сердце, зная, что армия понесет излишние, напрасные потери!

-2

Утром 6-го июля, фашисты продолжили наступление. Танкисты 1-й танковой армии, выйдя из засады, пошли в контратаку, но были смяты бронированной лавиной врага, как предсказывал Михаил Ефимович.

И он поехал на КП с твердым решением еще раз настойчиво просить командующего фронтом отменить контрудар. На КП как раз раздавались позывные из Москвы. Начальник связи тихо сообщил:

— Из Ставки... Товарищ Сталин.

Этот разговор с Верховным Главнокомандующим был короткий. Катуков рассказал, что видел собственными глазами, а также свое видение развития боя. У немцев большие резервы как живой силы, так танковой, поэтому контратака преждевременна. Услышав доводы генерала, Сталин дал ему «добро».

Катуков, повесив трубку, облегченно вздохнул. Из штаба фронта последовало указание о прекращении контрудара. Командарм поехал в войска, чтобы нацелить всех на неприступную оборону. Катуков внушал, требовал:

— Удерживать подготовленные рубежи! Цепляться за каждый бугорок! Подпускать «тигров» как можно ближе и бить по их уязвимым местам. Не бояться численного превосходства врага: нас меньше, но мы на своей земле, и мы — советские люди!

Понравилась статья? Поставь лайк, поделись в соцсетях и подпишись на канал!