Как-то раз мы обратили внимание на то, что возле каждой избы в тундре, вне поселков, обязательно лежат старые нарты. Конечно, зимой в этих избах могут останавливаться оленеводы. Но зачем им оставлять нарты? Это же не какая-то запчасть, а достаточно сложное изделие, которое хозяин вряд ли будет бросать вот так вот просто, где ни попадя. Жители же изб, если они сами оленеводами не являются, вряд ли этими нартами пользуются. Так как, например, к снегоходу проще и удобнее прицепить специальную волокушу.
Хотя, когда мы стали размышлять об этом далее, то пришли к тому, что всеми этими санками люди и в самом деле могли пользоваться в недалеком прошлом вне зависимости от своей специализации. По большому счету, еще лет 20 назад снегоходов у населения в таком количестве не было, и некоторые, по рассказам, вполне обходились собаками. Я уж не знаю, так это на самом деле, но раз уж сани лежат возле каждого дома, то, наверняка, это неспроста.
Разумеется, что тут же был найден и пример из настоящего времени. Андрей Вылко с Вайгача. Охотник, одиночка, снегохода у него своего нет, да и явно он ему не требуется. После всех своих экстремальных приключений Андрей перестал признавать даже лодочные моторы. По земле же он ходит либо пешком, либо, как в стародавние времена — ездит на собаках.
Для езды он использует самые обычные классические нарты, именно такие, которые встречаются и возле всех остальных изб. Можно подумать, что для собак они великоваты, но нет — я своими глазами наблюдал его упряжку в работе, и влекомая дюжиной псов она ехала не хуже, чем оленья. Так что вот, пожалуйста — нарты, действительно, могли повсеместно использоваться всеми, кем угодно еще совсем недавно, в те времена, которые предшествовали эре высоких заработков, кредитов и дешевых снегоходов.
Написав об этом всем только что, я вспомнил, что и самому мне однажды довелось на таких санях ездить. Правда, буксировали их не собаки, а привычные всем олени, но все равно я смог заценить конструкцию упряжки, и теперь, если что, могу с гордостью говорить, что я, мол, на упряжке ездил.
Стало быть, дело было когда мы в тундре познакомились с бригадой оленеводов, и меня по одному делу подвезли на кораль. Самый старший из оленеводов - Михаил сперва напутствовал меня, каким путем мне надлежит идти туда самостоятельно, но потом, похоже, он решил, что объяснения до меня доходят туговато, мысленно меня взвесил, и переспросил, сколько я вешу. Я-то вешу всего 60 кг, Михаил, надо полагать, весил еще меньше. Поэтому он махнул рукой, и сказал, что мол, ладно — отвезу тебя так.
Я, признаться, сперва немного побаивался. Пятерка оленей, вот эти вот выцветшие деревянные санки, перевязанные кучей веревочек. Кусты в человеческий рост кругом. Кочки. В общем, я подумал, что наверно сейчас улечу в эти самые кусты, но Михаил призвал меня быть спокойным и проинструктировал о наших совместных с ним действиях. Все вышло очень просто. Дед давал команду своим оленям, издавая какие-то странные звуки, те трогались, начиная бежать, а мы — одновременно вскакивали уже на движущиеся санки. К моему удивлению, я никуда с них не сваливался, так как вся конструкция ехала очень мягко. Олени просто расталкивали кусты, а санки просто ехали, плавно покачиваясь на неровностях поверхности, будь то просто кочка или какой-нибудь овражек. Так и доехали. К слову, когда на следующий день я ехал на крыше вездехода, то болтало его гораздо сильнее нарт.
В общем, к чему я это все? К тому, что нарты возле каждого дома на Севере, лежат, скорее всего, не просто так. Снегоходы у почти каждого жителя НАО были не всегда, и надо полагать, что в прошлом все эти нарты, действительно, использовались. А теперь они просто лежат перевернутыми под стенами изб, как возле наших домов, на Земле, стоят, например, старые ржавые велосипеды «Аист», на которых мы больше не ездим, но которые незачем выкидывать. Короче, я думаю, что нарты — не просто какое-то там украшение, а напоминание о прошлой эпохе собачьих упряжек. Интересно, войдут ли собаки в моду опять?