— Примерь, — попросил Хэрвин. — Хочу посмотреть, подойдет ли тебе.
— Я помогу госпоже, — проговорила София, практически выставляя дядю за дверь.
Талию ей стянули жестким корсетом. Стоячий белый воротник тер шею, наглухо закрытое платье, украшенное жемчугом и драгоценными камнями, не позволяло вздохнуть. Ида задыхалась, смотря в большое зеркало, инкрустированное золотом.
— Можно входить? — спросил голос за дверью.
Служанка впустила его. Не в силах сделать и шага, Ида потеряла сознание, упав к его ногам. Нюхательная соль пробудила её. Хэрвин внимательно вглядывался в её лицо. Оглядев себя, она заметила, что из-под корсета виднеется белая нижняя рубашка, и покраснела. А они вдвоем лежат на её кровати, под балдахином.
— Ты вся горишь, — произнес Хэрвин, дотрагиваясь до её лба.
— Госпоже стоит отдохнуть, — сказала София.
— Хорошо, — Хэрвин поднялся, — присмотри за моей невестой, — велел он служанке.
Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Дядя часто запирался в кабинете, строча приглашения влиятельным вельможам, отправляя их с птицами. Ида ходила на цыпочках, чихая от роз, что свозились в дом. Она не притрагивалась к вышивке, она не могла спокойно смотреть в глаза Хэрвину, когда он приходил учить её придворным танцам.
Две недели она провела словно в тумане. Ночью, ворочаясь в постели, она приняла решение. Ида не могла позволить ему хотя бы притронуться к себе. И сбежала накануне свадьбы.
Орден погнался за ней, завел её в горы. Ида потеряла счет дням, но упорно продолжала скрываться от всадников. Они её почти нагнали, но появилась та повозка со старухой. Что произошло потом, Ида помнила плохо.
Теперь она жила в зеркале, в которое могла заглянуть лишь колдунья. И ждать помощи неоткуда. Если дядя объявит погоню за сбежавшей невестой, то даже не заметит подмены. А она так и останется здесь. В зеркале.
