Мама просыпалась всегда первая, и выдвигалась на кухню с краткосрочным заходом в туалет. На кухне совершался обычный утренний ритуал: чайник, кофейник, яичница или бутерброды, полудрёма, сервировка. Сегодняшнее утро ничем не выделялось из будничной череды похожих начал дня. Вечером, когда все улеглись, мама положила на полочку для телефона круглую конфету с орешком внутри, обсыпанную кокосовой стружкой, и думала сейчас ею испортить и без того плохой утренний аппетит. Доставала из сумки, чтобы не забыть, ведь утром счёт идёт на минуты, а иногда и на секунды. Конфеты не было.
Так-то вроде и не жалко, но найти вора – дело принципа, не забываем ещё и воспитательный момент. И, когда чего-то нет, его ещё больше хочется – во рту откуда-то появился знакомый вкус, не отличишь от настоящего.
Подозреваемых было не так много: дети – Коля и Маша, муж и родной отец близнецов, ещё свекровь, но она не любит сладкое. Главными подозреваемыми, конечно, были дети. Когда семья собралась за завтраком, мама начала расследование.
- Дети, того из вас, кто сегодня первый появится за столом, я хотела поощрить конфетой.
- Так не честно! Предупреждать надо, - вставил реплику Коля.
- Но конфету кто-то взял без спроса. Этот кто-то, очевидно, решил, что он лучше всех остальных, он особенный. Обидно, что в собственном доме теперь всё нужно убирать под замок, будто мы чужие, и друг друга теперь надо опасаться, - мамин голос дрожал, она умела добавить драматизма в нужную минуту.
Последующая пауза дала понять, что чистосердечного признания не будет.
- Признание избавит от наказания. Ну?
- Я не брал. У меня все фантики под кроватью. Можешь проверить, твоего там нет, оправдался Коля.
- Какого моего?
- Какой был. Любого. Я же не брал, откуда мне знать?
«Да, крепкий орешек», - подумала мама.
- Наверное, Машка взяла, - сделал вывод мальчик. Дети не думают на взрослых – оставалась сестра.
- Мне даже до полки не достать! Смотрите!
Девочка подошла к полке, и вытянула вверх, не совсем, правда, разогнув локти.
- На цыпочки встань, - активничал брат и конкурент.
- Да, не брала я! – Маша чуть не плакала.
«Актриса! Но сейчас она играет не потому, что врёт – защищается».
- А я вообще не люблю сладкое, - в попытке отвести от себя подозрения, сказала Римма Ивановна, сыпля в чашку пятую ложку сахара.
- Знаем мы, как ты не любишь – чай-то вечно переслащённый, - сомневался папа в своей маме.
- Это разве переслащённый? Вот в прежние времена сластили, так сластили – ложка стояла. Не то, что сейчас – моча!
- Уринотерапия, - не то сумничал, не то пошутил папа.
Однако с бабушкой никто спорить не стал, ведь никто из присутствующих в прежних временах не был кроме неё. Кто его знает? А вдруг?
«Главная подозреваемая».
Папа конфет совсем не ел, всё доставалось женщинам и детям, так что подозреваемым он был не серьёзным, для галочки.
Целый день мама строила версии и разбивала их, пытаясь сопоставить показания, данные за завтраком, но так и не приблизилась к разгадке. Тогда она решила положить на полку ещё одну конфету, пока не знала для чего. Так она и сделала, придя с работы. Естественно, это не осталось незамеченным домочадцами. Дети интересовались, не приз ли это первому проснувшемуся полностью?
- Может и приз, если до утра доживёт, - понарошку сомневалась мама. Вряд ли вор пойдёт ещё на одно преступление, если первое имело такой резонанс, и тем более, что вторая конфета – явная провокация.
Однако…
Утром мама, терпя нужду, сразу прошла на кухню – полка была пуста.
«Рецидив – это уже серьёзно».
Разгулявшаяся фантазия рисовала малоприятные картины семейного общежития – пропадали деньги, драгоценности и даже посуда. Чайник выкипел, яичница подгорела. Первым к столу вышел супруг.
- Привет, Солнышко!
- Она пропала, - сказать, что женщина растеряна – ничего не сказать.
- Я знаю.
- Знаешь?
- Так что-то сладкого захотелось, но не мог же я при всех признаться. Как же авторитет? А сегодня тебя подразнить хотел. Получилось?
- Ах, ты, засранец! Я чего только не передумала!
- Ну, извини. Не удержался. Дети идут, придумай что-нибудь.
Маша шла впереди, подволакивая ногу – на ней висел брат.
- Я первая! – крикнула, и упала.
Хорошо, что эти конфеты продавались по три в упаковку, оба спринтера были поощрены.
- А конфеты те домовой взял. Оказывается, если скажешь неправду, он забирает конфету или другую сладость. Очень не любит вранья, - на ходу придумала мама.
Близнецы поверили, и каждый подумал, что это из-за него. Дети обман грехом не считают, как, впрочем, и взрослые.
- А, так-то кто? – спросила Римма Ивановна.
- Сынок Ваш. Чьи гены-то? Ложка, говорите, стояла? Теперь и на него надо рассчитывать при покупке сладостей. Ну, хоть работать буду спокойно. Всю голову вчера сломала.
С лёгким сердцем она ушла.
- Мам, ну зачем без спросу-то? – поинтересовался глава семьи, когда дверь за супругой захлопнулась.
- Я не брала.
- Скажи, каких конфет, и сколько? Я куплю. Только не бери ничего, не сей смуту.
- Ладно. Купи таких же килограмм.
- Мама, они же дорогущие!
- Хорошо, грамм восемьсот.
- Хорошо, восемьсот, - мужчина демонстративно вздохнул, но Римма Ивановна этого не заметила. Она уже думала над другой проблемой – куда прятать столько фантиков?