Осень 1942 года. Шли ожесточенные бои за каждый метр Сталинграда. Вокзал, площадь имени 9 Января и Мамаев курган — в руках гвардейцев. Захваченные позиции нужно было удержать, а это оказалось делом неимоверно трудным.
Ощутив на себе силу удара 13-й гвардейской и других соединений 62-й армии, которые активизировались с приходом подкреплений, противник бросил на защитников города все, что имел: сотни самолетов, сменяя друг друга, беспрерывно бомбили и обстреливали из пулеметов позиции советских войск, в ход были пущены танки, тяжелая артиллерия, минометы. Основной удар был нацелен на 13-ю гвардейскую: смять, уничтожить дивизию Родимцева, чтобы снова выйти к Волге.
Однако гвардейцы не дрогнули.
Шесть раз в течение 17 сентября гитлеровцы пытались выбить полк Долгова с Мамаева кургана. Они бросили сюда два полка пехоты, более двух десятков танков. Не вышло!
Полк Елина не только отбил атаки врага в центральной части города, но и перешел в контратаку. Гвардейцы прорвались на Республиканскую, Профсоюзную и Пролетарскую улицы.
Бои за город становились все ожесточеннее. Ни днем, ни ночью не затихал свист снарядов и мин, грохот разрывов авиабомб и треск пулеметных очередей. Над разбитыми кварталами стояло облако пыли, оседала на землю копоть от незатухающих пожаров.
Тяжелые бои развернулись за Оренбургскую улицу. Враг попытался выбить гвардейцев пехотными батальонами. Не удалось. После этого в бой двинулись танки. Артиллеристы хладнокровно подпустили вражеские машины ближе и открыли огонь. Первая же болванка наводчика Любавина угодила в головной танк. Окутанный дымом, этот танк мешал продвигаться другим машинам. И тогда они пошли в обход, подставляя артиллеристам свои бока. Любавин свелся — и снова попадание. Гитлеровцы, обнаружив «сорокопятку» отважного артиллериста, сосредоточили на ней огонь. Орудийная позиция заволоклась дымом. Однако и в этом тяжелом для него положении Любавин поджег третий танк. Ранило подносчика снарядов, а также самого Любавина. Но орудие продолжало стрелять. Осколки разорвавшегося снаряда перебили отважному артиллеристу ноги. Опустившись у щита на груды кирпича и железного лома, Любавин заметил немецкую махину, надвигавшийся прямо на него. Превозмогая адскую боль, гвардеец дотянулся до снарядного ящика, послал снаряд в казенник, на глаз, не приникая к панораме, навел орудие и, когда до танка оставалось не более двух десятков шагов, выстрелил. Танк взорвался, его башня, сброшенная ударной волной, упала возле орудия героя.
Гвардии рядового Леонида Ивановича Любавина товарищи перевязали, доставили на переправу, доложили о нем комдиву.
Родимцев вызвал Вавилова, взволнованно сказал ему:
— Во-первых, представить гвардейца к ордену Красного Знамени. Во-вторых, выпустить листовку с такими примерно словами: «Бить врага так, как бил его коммунист Любавин!»
— Это мы сделаем, Александр Ильич, сегодня же сделаем, — ответил Вавилов. — Но мне кажется, что о подвиге нашего артиллериста должна знать вся шестьдесят вторая армия, весь фронт.
— Верно! — согласился с комиссаром комдив. — Действуй, Михаил Михайлович.
Через несколько дней о подвиге отважного артиллерийского наводчика узнали все бойцы и командиры Сталинградского фронта.
Понравилась статья? Поставь лайк, поделись в соцсетях и подпишись на канал!