Н. Попов из 318-й стрелковой дивизии вспоминает:
«Первого живого немца в лицо я увидел в начале 1942 года. Это был фашистский летчик, сбитый нашей зенитной артиллерией. Наглый, самоуверенный, смотрел на всех вызывающе, на вопросы переводчика не отвечал. «Красная Армия скоро будет разбита. Германия победит!» — сказал он одну фразу, отвернулся и замолчал.
Под Севастополем, немец, как говорили солдаты, пошел уже другой. Гитлеровцы без конца повторяли одни и те же фразы: «Гитлер капут! Гитлер ист дер хунд!» («Гитлер — собака!») и тому подобное.
Третья встреча произошла с немцами уже после крымских боев, в Карпатах, осенью 1944 года.
Я в то время лежал в санчасти, так как сильно простудился.
Утром рано к нам в дом, где мы размещались, прибежал гуцул в шляпе, но босой, хотя на земле лежал уже снег.
— Пан капитан! (Жители селения всех наших солдат и офицеров называли так), — закричал гуцул. — Там, — показывая рукой на окраину деревни, — немцы… Зашли в хату... Каждый герман мае пистоль, шмайссер...— Гуцул сильно дрожал, то ли от холода, то ли от страха. — Их надо стрелять.
Захватив оружие (оно было у нас с собой, так как передовая была недалеко), я с группой лечащихся солдат выскочил на улицу и побежал к указанному дому.
В хате, в которую мы ворвались, действительно увидели за столом обедающих немцев. Оружие их было составлено в углу, часть его висела на крюках по стенам.
— Хенде хох! — крикнул я, и все мы направили свои автоматы на немцев. Они подняли руки вверх, а один из них, достав из кармана какой-то документ, стал показывать нам, беспрерывно повторяя:
— Их бин коммунист... Их бин арбайтер... Мы есть комитет «Фрейе Дейчланд»... «Свободной Германия...» — пытался объяснить высокий, худощавый немец с железным крестом на шее.
— А вот мы вам покажем сейчас свободную Германию! А ну, марширен во двор! Шнель, шнель! Лос! — кричали наши солдаты, выталкивая немцев из хаты.
Думаю ничем хорошим эта встреча для немцев не закончилась бы, если вовремя во двор не вбежал советский офицер. Упомянув несколько раз нашу мать и господа бога, он предложил нам покинуть двор.
— Это «наши» немцы, — несколько успокоившись, стал нам объяснять он. — Они из комитета «Свободная Германия». У нас уже почти два года. Ходят с нами в разведку, за «языками». Они, пожалуй, «языков» больше притащили, чем вы немцев убили.
Сконфуженные и обиженные мы отправились к себе.
— А я думал, все немцы фашисты, — начал один из нашей группы, — а, оказывается, они разные. Как-то чудно получается: немцы воюют против немцев. Непонятно.
Национальный комитет «Свободная Германия» — это политическая антифашистская организация, состоящая из пленных солдат, офицеров и генералов гитлеровской армии и немецких коммунистов-политэмигрантов; — создан в июле 1943 года в целях борьбы против фашизма, за свободную Германию. Члены комитета вели пропагандистскую работу среди немецко-фашистских войск, а эти немцы, которых мы «захватили», оказывается, даже ходят в разведку, помогают нашим солдатам приводить «языков».
Четвертая встреча, которая осталась в памяти, была уже после войны, в г. Свердловске. Я тогда учился в партийной школе, и утром мы пешком отправились по улице 8 Марта на занятия. На этой улице военнопленные немцы мостили камнем дорогу. Они часто просили у нас то хлеба, то сигарет. Фронтовая злость к немцам у нас уже остыла, и, дав пару папирос или отломив часть булки, мы вступали иногда с ними в разговоры.
Однажды стал беседовать с пожилым немцем. А разговор шел о том, что скоро их отправят домой, где их ждут фатер и мутер. «Но кто же нам будет дороги строить, — спросил я, — восстанавливать разрушенное войной?» Немец этот, находясь в плену, видимо, многое передумал, правильно оценил действия фюрера, своего народа и ответил с некоторым юмором:
— А вон американцы напрашиваются. Они нас могут заменить.
В этот период наши отношения с бывшими союзниками ухудшались все больше и больше, особенно после речи Черчилля в Фултоне. Началась «холодная война».
Понравилась статья? Поставь лайк, поделись в соцсетях и подпишись на канал!