"Весна оказалась поздней. Однако, дружной.
Мы - обе, две. В цветных резиновых сапожках и ярких дождевичках. Выбрались погулять.
День выдался бессолнечным. Но, не хмурым. Хвойный пространный лес выдыхал фитонцидами и эфирными маслами. Свежесть апрельского полудня, бодрила и вливала силы.
Впереди, горько-шоколадным смерчем скакал и взвивался Престон. Чудо природы, первый раз оказавшееся в настоящем лесу. Подтявкивая от изумления и восторга, гонял только-только отошедших от спячки мелких животин. Мял пушистые мхи. Тряс и подламывал мелкий кустарник. Вносил, так сказать. Первозданный хаос в отлаженную экосистему.
Мы шли молча. Изредка, что-то тихо бубня. Про - "как же хорошо... молодцы, что выбрались... Престон, ты совсем охренел..."
Двухколейная, издревле наезженная летними отдыхающими, желтела под упругим сапожком. Выталкивая детские воспоминания и скудные познания литературных шедевров. Я хрюкнула: "Мы с тобой. Как Элли... Две..."
Она улыбнулась, ответила: "И, похоже мы не в Канзасе!"
Мягко подхватила с кудрявого черничника прошлогоднюю шишку, лениво метнула в пса. Промахнулась. Престон вдохновился на "погонялки". Впился зубами в сосновый плод и понёсся ошалело по дороге. Она расхохоталась. Счастливо вздохнула: "Отчего так хорошо? Откуда эта лёгкость и свобода?"
Я помолчала. Оглянулась. Эти вековые, корабельные. Казались много выше, сорок лет назад. И бор выглядел внушительнее и глуше. И до речки путь был - длинным, долгим. И поля, что разделяли лес и деревушку. Мнились бесконечным ржаным омутом. В груди что-то мягко толкнуло. И разлилось щемящей теплотой.
"Оттого. Что мы - у себя... Так хорошо. Бывает. Только в своём...
"Мы не в Канзасе, Тотошка" Сдаётся, мы - дома..."..."