Хроники пушистых мейн-кошек: Урсула и Анибозия

Вот вы, наверное, думаете: Сенье кончилось, а Урсулы нет, что случилось, куда она пропала? А я вам скажу, куда я пропала! Я пропала, потому что меня редакотировать некому было. Всё такое сложновое и неправильновое у вас, двуногих, что лапы отбить можно, рассказывая. В первую лапу, у нашей Двуногой был котпуск, она сказала. У неё одной был! А Грозный уходил на своё работание и с него приходил, вот такое безурбразие у них. Но она была радостновая, и всё равно не спала всё осветление. А главное! Главное,...

Вот помните в прошлое Сенье к нам рру-мёр приходил, и нас чесал? Я всё ещё про это возмурщена! Хотя шерсть правда стала удобновее и легче, но это всё равно ужасновое. А ещё ужасновое то, что Двуногая стала часто нас чесать. Вот что-то ей не понравится или обратит внимание своё двуноговское, и цап чесалку в лапы, и давай нас чесать! Возмурчительно, я считаю. Дошло до того, что она пошла сама чесать Туну. А Туна же такая, она может и царапать, и кусать прям больно, если её не слушать. Я на неё ворчу, конечно, но я понимаю, что она меня не ест, хотя может...

Я страшно-ужасно возмурщена! У меня от лапов дым от возмурщения, я даже слова двуноговые забываю! Это же надо было додуматься! Это как она вообще так посмела! Урррычу и укушу за лапу её. Может быть. Кошмар ужасновый кошковозмуртительный! Но я знаю, вам сначала надо говорить, а то вы не поймёте. Я сейчас немного вкусным подышу, и расскажу. А то когти чешутся по этой… редакотирующей пройтись. А без неё я к вам не выйду! Ужасново обидно, между мррпрочим! Она в это Сенье проснулась как в своё работание, ещё только-только свет у нас в домике поселился...

Уржасное и возмуртительное у нас случилось! Настолько уржасное, что я разговариваю с вами в Дельник, а не в Сенье! Потому что моя Двуногая была кем-то уворована. В Тверг пошла куда-то, и только в Сенье к нам и вернулась. Ну не могла же она сама нас бросить, правда? Я сначала думала, она быстро придёт обратно, как всегда. Даже с Туной поругалась опять. Она сразу глупости мяукать начала: — Мы теперь останемся одни, Двуногая не придёт, а тот Большой испортится. У меня так было! Не придёт к нам. Когда они уходят, потом не приходят, — и сидит грустновая...

Вот я когда-то думала, что Туна — самая ненужновая кошка у нас, и её надо убрать. Я и сейчас думаю, что нам её не надо, и иногда на неё шиплю, но если очень честно, то если бы она об меня дружить не пыталась, я бы с ней смирилась. Наверное. Только вы самой Туне не говорите, ладно? А то она свои дружильные порывы только увеличит и я откушу ей половину хвоста. У нас тогда Двуногая расстроится, а я как раз с ней возвращаюсь к урчанию почаще. Мне такого не надо! А то вдруг она на меня обидится и не будет больше на руки свои брать и чесать...

Двуногая часто говорит: «Пока я не поспала, завтра не наступило». Что такое «завтра» я не понимаю, но кажется, это она про то, что если она в лежанку не устроилась и не уснула, то ещё Сенье, а не Дельник. Не урверена, что так делать правильно, но раз она так думает… То я готова с вами поговорить и в то время, когда уже темно и мои двуногие должны бы спать. Но я что спросить хотела! Почему у вас всё поломалось? С чего это вдруг моя Двуногая работанием занимается в Боту? Никогда такого не было, всегда...

Уже даже не Сенье, а Дельник начался, мне Двуногая говорила. Потому что у неё болит та часть, которая у нас заканчивается хвостом. Только не лапы задние, а звоночник. Не знаю, куда он звонит, но я слышала, как Двуногая его так называла и ругалась! И ещё какая-то ясница тоже болит у неё. Поэтому она лежала-лежала, и не могла меня редакотировать. А теперь может, потому что не спит. Я бы на самом деле её спать отправила, у неё работание потом. Но её разве же отправишь, когда она не отправляется? Это даже Грозному не удаётся, а мне тем более...

А у меня сегодня День Урсенья. Я уржасно надеюсь на подарки, но Двуногая говорит, что выпрашивать нехорошо, и не даёт номер штуки, с которой дарить можно. Злая она, но уютновая, и спать на ней хорошо. За что я её люблю вообще, раз она не даёт дарить мне подарков?! Вот вы как думаете, за что? Но мне нравится, что День Урсенья попался Сенью. Получается, день в две лапы мой, и потому что я в него когда-то ужасно давно родилась, и потому что я в него прихожу к вам и с вами разговариваю. Здорово же, правда? Настоящий всеурсулий день, только мой...

Вот опять у нас Сенье вроде бы Сенье, но уже немножечко Дельник. А знаете, почему? Потому что у наших двуногих были эти… другие двуногие! Которых называют странным словом «гости». Непонятное слово, короткое, но не мяукающее и не рычащее, и не шипящее. Как вы такие слова придумываете вообще? Но я опять отвлекошусь, я знаю, я так часто делаю. Всё у нас началось, ещё в Боту. И даже, наверное, раньше. Двуногая и Грозный совсем странновые стали, начали отовсюду убирать нашу шерсть, брать штуки, похожие на воду, но не воду, и ими всё чистить...

Вот в прошлое Сенье у нас было много-много всяких событиев, а в это Сенье совсем всё спокойно. Только я Туну побила, а она меня, когда темно было. Мы без когтей! Мы не хотим к Теринару! Но Двуногая с Грозным всё равно были возмурщены. Наверное, надо было, когда светло, и они бы тогда не возмурщались. А мы им помешали, вот и они стали недовольновые. Может же быть такое? Наверное, же может! Но я не про это сказать хотела. Я хотела, раз у нас спокойно, просто поделиться, чего я себе в голове думаю, пока мышли не убежали...

У нас в это осветление совсем необычновое случилось. Двуногая так устала, что сказала мне разговариванием заниматься в Дельник, а не в Сенье! Потому что видела, что до следующего Сенья я ну никак не дотерплю, лапы будут чесаться, а я возмурщаться. Поэтому случилось то, чего никогда не случается! И я даже немножечко позабывала всё то, что хотела вам рассказывать. Но я вспоминаю. У нас просто много-много всего случилось. Настолько много, что у меня усы топорщатся от возмурщения, зачем же всё сразу-то!...

У нас тут случилось такое… такое! Вычайное кошествие! Или пришествие? В общем, я возмурщена до глубины всего, у чего во мне есть глубина! Вот вы же знаете, что мы, кошки, любим, когда всё по порядку, правда? Чтобы как мы привыкли, так ничего и не менялось. Если кто-то уходит утром заниматься работанием, то пусть занимается. Если Двуногая встаёт и тоже говорит в свою штуку на морде, так занимаясь работанием, то пусть продолжает. Но когда что-то меняется в нашу пользу, мы радуемся! Неудобное, конечно, и приходится непривычновость терпеть, но это радость, это можно...