Внутренний мир Госпожи

Есть особая форма унижения, которая пахнет не гневом, а пошлостью. Это когда твой спутник, называющий себя твоим рабом, пытается купить твоё внимание дешёвой разменной монетой — ревностью. Он забывает, что я не зритель в его цирке. Я — владелица заведения. И сегодня я объявляю антракт. Навсегда. СЦЕНА: Унизительный спектакль в трёх актах Мы сидели в баре. Воздух был наполнен тихим звоном бокалов и приглушёнными разговорами. Он был на своём месте — чуть позади, в пределах периферийного зрения, готовый к любому моему жесту...

Жизнь — это не череда случайностей. Это строгая школа, где каждый встречный — учитель, каждая ситуация — экзамен. Можно быть прилежным учеником, впитывая уроки и оттачивая мастерство бытия. А можно прогуливать, прятаться в тумане непонимания и деградировать, с каждым днем становясь бледнее, тише, беспомощнее. Я выбрала учебу. И вот мой свод правил, добытых в горниле личных поражений и триумфов. 1. Не пишу первая. Госпожа не предлагает рабу свои услуги доминирования. Это абсурд, как если бы солнце просило цветок повернуться к нему...

Большинство людей проводят свою жизнь в партере. Они удобно устраиваются в креслах, листают программку в ожидании зрелища, аплодируют или освистывают актеров на сцене. Их существование — это реакция. Они верят, что главное — найти хорошее место и выразительно комментировать действие. Они — зрители в чужом спектакле под названием «Жизнь». Я же очень рано поняла: я не в зале. Моё место — в режиссерской будке, где в тишине и полумраке рождается замысел. Отсюда, с этой высоты, видна не только сцена, но и весь зал...

Мир превратился в гигантскую игровую площадку для духовных калек, где все надели маски и разучили дешёвые роли. Они подходят ко мне со своими дурацкими сценариями, но я не одета для их балагана. Потому что я — не актриса. Я — реальность. И сегодня я расскажу, почему любая попытка сыграть со мной заканчивается одним — полным и безоговорочным вашим провалом. 1. Игра — это ложь для тех, кто боится правды. Представьте: к шахматисту, погружённому в решающую партию, подходит клоун и предлагает сыграть в «дочки-матери»...

Входящие сообщения — это особый вид современного фольклора. Среди деловых писем и восхищенных откликов периодически всплывают эти — бесформенные, анонимные, лишенные даже смелости предъявить свое лицо. Сегодняшний шедевр был лаконичен: «Есть шанс тебя завоевать?» Не вопрос. Писк. Мышиный, глупый и абсолютно пустой. Чем может «завоевать» аноним? Анонимными же вопросами, создавая тошнотворную интригу, что раздражает своей навязчивой никчемностью, как комар, жужжащий под ухо в предрассветный час...

Тишина бывает разной. Та, что царила в его идеальной гостиной с видом на парк, была слышна особенно явственно — она была густой, как сироп, и сладкой от запаха дорогой выпечки, которую он всегда готовил к моему приходу. Мы сидели на диване цвета выдержанного шампанского, и он рассказывал о наших планах, о том, как мы «вместе» выберем комплект постельного белья, и его рука лежала на моей коленке с таким правильным, таким ожидаемым спокойствием, что мне захотелось закричать. Это была скука не от отсутствия дел, а от отсутствия жизни...