Любовь существует!

- Смотри, чего пишут! – воскликнул Пётр Порубаев. – Какой плач Ярославны! Какой надрыв и мелодрама! - Вы о чём? – спросила Лея Родионова, сидящая за столом напротив. – Прочитайте вслух, я тоже послушаю. Специалист Родионова была невысокой блондиночкой с длинными ресницами. Пётр Порубаев наоборот был рослый брюнет. Резкий и саркастичный, но в целом отходчивый и добродушный. - Нечаянно набрёл на пост какой-то кумушки, – сказал Пётр. – Подпись у неё странная – Леро. Леро? Псевдоним с претензией на что-то французское...

Феерия Владиславовна была близка к тому возрасту, когда женщины знакомятся в сетях с мужчинами только для того, чтобы в очередной раз поржать. Она жила одна – никем не любимая и никого не любящая. Знакомый мужичок предлагал ей сойтись вместе, но в тот момент Феерия была не в духе, у неё сломался ноготь и потёк на кухне кран, поэтому она неопределённо ответила «Хм» и ушла чинить кран и ноготь. На том сватовство и кончилось. Но недавно ей начал писать мужчина из арабской страны – и лёд в её сердце дал трещину...

Она стоит за кулисами, готовая к выходу, напряжённая, взведённая, как космический спутник на стартовой площадке, таймер которого отсчитывает последние мгновения. Волосы стянуты в тугую причёску. Лицо покрыто пудрой. Мышцы собраны в единый кулак. Белая балетная пачка накрахмалена до стеклянной твёрдости. Ещё не увидев отмашки, не слыша музыки, она ощутила вступление оркестра – через вибрацию в полу. Сначала голос подают скрипки и духовые. Затем гулко вступают басы. А удар главного барабана заставляет стены театра содрогнуться...

(окончание. Начало - здесь) - Как движутся делишки? – мне позвонил режиссёр Гошка. – Отмякла? Оттаяла? Работа кипит? Не хочу торопить, Цыганова, но не забывай о сроках. Я заверила, что творчество идёт ударными темпами, но умолчала, что начала переписывать сценарий заново. С чистого листа! Гошка бы меня вряд ли понял. А по-другому было нельзя. Каникулы в селе и общение с Севером заставило меня взглянуть на книгу по-новому. Я выяснила, что не умею писать о деревне. Мои герои слишком манерные, диалоги...

Крах. Пустота. Провал. Чувствую себя донельзя вымотанной. Пью кофе вёдрами, сижу на антидепрессантах и не могу выдавить из себя ни строчки, ни буквы! Рабочее название сценария – «Дом над утёсом». Режиссёр Гоша будет снимать фильм по моей повести. Мне уже выплачен аванс, я закрыла с него кредит за машину. Порхала, пела, творила по пятнадцать тысяч знаков в сутки… и вдруг словно крылья отпали. «Крылья отпали». Удачное выражение. Надо будет записать. Который день я, дипломированный сценарист Мечислава Цыганова, туплю над ноутбуком в полном ступоре...

Глеб Находкин заметил её издали. Молодая женщина стояла на гребешке тротуара, крепко прижимая к себе сумочку – в голубом платьице, на каблуках, неуклюжая и растерянная. Люди огибали её, иногда нечаянно толкали. Женщина в голубом вертела головой, отчаянно щурила серые глаза и шарила вокруг себя руками. - Муж! – сердито сказала она, когда Глеб поравнялся с ней. – Куда ты запропастился, разболтанец углерожий? Му-у-уж, отзовись! Зачем ты меня бросил? Глеб ощутил укол сочувствия. Остановился рядом с нею, отгораживая спиной от уличной суеты...