Балтийский берег. Для морей, созвездий, перелетных птиц и сознания не существует границ, границы - отвратительная людская выдумка. Да будет всем благо. Да будет мир, добро, сострадание и мудрость.
«Наука есть ясное познание истины...»
На мой взгляд, самый лучший памятник, посвященный первому русскому выдающемуся ученому Михаилу Васильевичу Ломоносову, находится в городе Сосновый Бор. Он установлен перед входом в НИИ оптико-электронного приборостроения. Исключительно живая, динамичная и символичная скульптура получилась у скульптора Вадима Кириллова. Кажется, что Михаил Васильевич действительно смотрит на далекие звезды, видит в них нечто, неподвластное заурядному разуму, что он вот-вот вскочит со скамьи и провозгласит о своем новом открытии...
«Башня Саурона». Она же - БУС (Большой Универсальный Стенд) «Вертикаль».
Я предлагаю вам прогуляться по одному из самых живописных маршрутов южного побережья Финского залива. Мы направимся от Каменного мыса легендарной бухты «Батарейная» в Кандикюле к Копорской губе в Сосновом Бору, и дойдем… почти до космоса! Пройдем через прекраснейшие пляжи в Липово и в Ручьях, часто называемые «маленькой Юрмалой». А завершим наше путешествие на диковинном Устьинском пляже в Сосновом Бору. Да, на Финском заливе все именно так - прекрасным насыщен каждый метр, а каждый километр – достопримечательностями...
О буддизме
Обращение к добрым силам всегда уместно, а в тяжелые времена оно жизненно необходимо. Мне, исповедующей буддизм, проще говорить о силах своей религии. Но с неменьшим уважением и симпатией, чем к буддистам, я отношусь к представителям других конфессий, всех добрых религий, гуманным агностикам и атеистам. Вера строится на доверии, каждый имеет неотъемлемое право на самостоятельность своих религиозных и иных убеждений, выбирать любую религию, сомневаться или не исповедовать никакой. Обращаю ваше внимание...
Взойти на костер рассвета
«...Счастливая, благодатная работа безработной, никем не обремененной, одинокой женщины, для которой тишина – лучший собеседник: я пишу роман. Он начался еще в больнице, когда после операции я не могла даже пошевелиться. Проходила боль за болью, час за часом, вечность за вечностью, а я все лежала и рассматривала пустую белизну потолка, мечтая наполнить ее красками. Тогда и появились первые строки, за ними страницы, за страницами главы, нить за нитью они сложились в полотно моей книги, так Мойры прядут на веретене жизни и поют о прошедшем, настоящем и будущем...