Стихи Владимира Смирнова

Русское слово Средь рязанских лесов и полей Бродит Осень, готовая встретить Твой, Есенин Сергей, юбилей, А точнее стотридцатилетье. Красоту белоствольных берёз Ты в стихах воспевал, чтобы снова Из потока нахлынувших грёз Смог шедевры создать русским словом. Ты готов был воспеть вновь и вновь Русь Святую под властью вандалов… Но чернил не нашлось – только кровь, Что словами последними стала. Улетают на юг журавли. В их курлыканье слышится снова, Чтоб, как Родину, мы берегли Также свято и русское слово. По асфальту рязанских аллей Бродит Осень, готовая встретить Твой, Есенин Сергей, юбилей, А точнее стотридцатилетье.

Тихо падают листья с веток Тихо падают листья с веток И ложатся на одр аллей. А в заоблачной выси где-то Ждёт Есенин свой юбилей. Сотый год наблюдает с грустью За падением той листвы Он, надеясь, что Бог отпустит Хоть на час в рощу, но - увы. Не дано возвращаться душам В край берёзовый, где прошла Жизнь поэта, когда он слушал Весть благую, что свыше шла. И, назвав себя «дудкой божьей», Он ту весть разносил в стихах… Но подумать, что уничтожит Его Блюмкин, не мог никак… Тихо падают листья с веток, Словно капли из вскрытых вен, Что итог подвели поэту Средь гостиничных мрачных стен.

Русь Есенина Я пророком быть не берусь. Лишь хочу в эти дни осенние Называть в честь поэта Русь Не иначе, как Русь Есенина. Край берёзовый им воспет, Как красавица, с упоением. Потому и живёт поэт В нашей памяти вечным гением. Век Серебряный улетел Вместе с ним стаей журавлиною… А ведь он, как поэт, хотел Русь воспеть в стихах жизнью длинною. Только гениям не дано Долго тлеть и уйти в забвение. Как кометам, им суждено Яркий путь превратить в мгновение. Потому я и не берусь Быть пророком и в дни осенние Лишь хочу, чтоб Святую Русь Воспевали, как Русь Есенина.

Душа что-то новое просит Вновь душа что-то новое просит; Ей стихи надоели давно. Почему же так хочется бросить То, что свыше мне было дано? Почему не влекут меня музы, На стихи вдохновенье даря? Неужели талант стал обузой, И полвека с ним про’жито зря? Нет, всему предначертано свыше, Где и сколько нести людям свет. Коль стихи наши души не слышат, Значит больше таланта в нас нет. Бог даёт и забрать его вправе, Если что-то ты людям не дал, Если рвался неистово к славе, – Ради этого циником стал. Нет, циничным я не был ни разу, Не прельщала и слава меня. Отчего же тоски метастазы Ранят душу мне день ото дня? Может быть, это просто усталость, А, возможно, в душе пустота… Я раздал всё в стихах, и осталась Только вера в ней и доброта. И мечта за собой не уносит, Чтобы как-то тоску мне унять. Лишь душа что-то новое просит. А вот что - не могу я понять.

Продли себе жизнь Продли себе жизнь той улыбкой с надеждой, Какую любимой когда-то дарил. И если судьба не такая, как прежде, Открой в себе то, что тогда не открыл. Меняется жизнь, как природа с погодой. На смену дождю снова антициклон Приходит – так, видно уж, Богу угодно, Чтоб вновь чудесами нас радовал он. А мы чудеса сотворить можем сами. Для этого надо поверить в мечту. И если преграды встают перед нами, Их можно всегда обойти за версту. Не стоит идти напролом через дебри. В уме проложи себе новый маршрут. Лишь те, кто в себя, как и в Бога, поверят, К намеченной цели успешно дойдут. Талант это - то, что даётся нам свыше, Что явью нам делает наши мечты. И если в себе голос ангела слышишь, То значит, открыть свой талант смог и ты. Жизнь станет иной, не тяжёлой, как прежде, Когда ты судьбою поверженный был. Продли же её той улыбкой с надеждой, Какую любимой когда-то дарил.

Осмысли бренность бытия Осмысли бренность бытия, Вкуси те ценности, что свыше Порою утром ты и я В стихах, как весть от Бога, слышим. В них нет того, что манит нас Своей усладой и богатством, Чтоб голос разума угас В потоке лжи и святотатства. Зато в них вера и любовь С надеждой, что ведут нас к свету. И мы вкушаем вновь и вновь Ту сладость, что дана поэту. В ней злата нет и серебра, - Лишь слово, что богатств всех краше В сиянье вечного добра. Его и слышат души наши. Ты на смирение призри Всех тех, кто к Богу обратились. А посему стихи твори, Даря читателям в них милость. И хоть устали ты и я От ноши непосильной этой, Осмысли бренность бытия, Узрев в себе талант поэта.