Сны, предчувствия, предупреждения

Ульяна взглянула на часы. Пятнадцать тридцать. Женщина улыбнулась и взяла в руки смартфон, чтобы набрать номер мужа. После недолгих гудков Сергей взял трубку и радостно поприветствовал супругу: - Да, солнышко! Привет! - Привет, не занят? - Для тебя - никогда не занят, - усмехнулся муж, - Как там наша Леночка, не докучает маме? Ульяна погладила себя по большому, выпирающему животу и с улыбкой ответила: - Так, немного. Я сегодня картошку потушила с мясом, лазанью сделала, долго стояла, ноги отекли...

Дело было в голодные послевоенные сороковые. Жили в одной маленькой, отдалённой деревне девочки Люба и Стеша, а также их мама Александра, которую в округе называли Шурочка. Жили, не тужили, на судьбу не сетовали, невзирая на трудности. Время было такое - всей стране трудно было, но радость от ощущения недавней победы и ожидание светлого будущего давало силы преодолеть все сложности. И даже то, что отец Любы и Стеши так и остался лежать где-то под Сталинградом в общей братской могиле, не давало повода опускать руки...

Улица Коммунальная, дом 23. Мира прижала к себе братика и вжалась в кровать, вздрагивая от каждого звука. Звон бутылок был уже привычен её ушам, одно из которых некрасиво оттопыривалось вследствие давнего удара кулаком очередного маминого ухажёра. На кухне разгорался скандал. Худенькие плечи Миры то и дело вздрагивали, но чем больше она боялась, тем сильнее прижимала к себе годовалого Ярика. Ему ещё страшнее. Он ещё ничего не понимает... Мире было семь. Если бы всё в её жизни было хорошо, то в этом году она могла бы пойти в школу...

Рассказ на основе реальной истории от подписчицы. Этот отпуск с самого начала дался мне тяжело. Целых семь лет папа был в ремиссии, но совсем недавно рак вернулся и папе стало хуже. Я даже ехать не хотела, как чувствовала, что нужно остаться. Но родители настояли, тем более путёвка была мною куплена заранее, когда ещё ничто не предвещало беды... Не радовала ни солнечная Турция, ни разнообразные развлечения, ни тёплое море. Всё время внутри сидела тревога. Отпуск подходил к концу - оставались считанные дни...

Я снова проснулась в холодном поту. Уставившись в тёмную, казавшуюся синевато-зеленой от приглушённого света уличных фонарей, который едва пробивался сквозь полупрозрачную штору на моём окне, стену, я пыталась отдышаться. - Этот просто сон. Это просто сон, - бормотала я изрядно надоевшую мантру. Просто сон. Да. Поутру, когда в окно на смену фонарей начинали светить первые утренние лучи солнца, я убеждала себя, что ничего страшного не произошло, что мне просто приснился дурной сон и больше такого не повторится...

- Вот так новогодний подарочек! Неблагодарный! Бессовестный! Я же всё, всё для него, всю жизнь отдала! Нет, не позволю!!! - распалялась Ольга Аркадьевна, громко шлепая босыми ногами по ламинату. Из слушателей разъяренную женщину поддерживал только кот Маркиз. Дымчатый кот лениво покачивался из стороны в сторону, сидя в кресле, периодически прикрывая глаза. Он уже почти спал. Но, видимо, из уважения к хозяйке делал вид, что внимательно слушал её и даже сопереживал. Других слушателей, собственно, и не было...