"Стихи" и ("Стихи" для песен.)

В начале всех начал, где не было ни света, Ни времени, ни форм, ни звуков, ни планет, Уже струился ток, невидимый ответ, Навеки вписанный в законы, что без запрета Творили бытие. И имя той струне, Что стала осью мира, центром притяженья, Родником всех надежд, блаженства и терпенья, Одно – любовь. Она живёт во мне. Она не просто чувство, не эмоций всплеск, Не мимолётный вздох, не ослепленье зренья, Она – основа жизни, вечное движенье, Она – тот самый, главный, благодатный крест, Который мы несём...

В мерцанье звёзд, где млечный путь – не просто дым, А чертежи Вселенной, тайные мотивы, Рождается мотив, невидимый и зримый, Слова – лишь отголосок, что зовёт за ним. Ищу тропу, где мысль парит, свободна, смела, Где каждый звук – кристалл, хранящий вечный код, Где время – лишь река, текущая из вод Забытых снов, что память сберегла. Я погружаюсь в глубь, где дремлет первозданность, Где нет названий, форм, где только чистый свет, Где ощущений спектр – невообразимый цвет, Где каждое мгновенье – безграничность...

В лунном сиянии, где звёзды танцуют в серебре, родилась мелодия из шёпота ветров древних. Она плывёт по волнам эфира, касаясь душ, будя в сердцах забытые сны о вечности. Там, за гранью горизонта, где небо сливается с морем, раскрываются цветы из света, лепестки — радуги. Каждый миг — искра божественного огня, что зажигает вселенную в вихре чудес. Представь: реки из жидкого золота текут сквозь леса хрусталя, деревья поют гимны звёздным богам, листья — ноты симфонии. В глубинах океана танцуют русалки из чистого изумруда, их волосы — потоки северного сияния, глаза — галактики...

Ты слышишь, как земля поёт сквозь корни, как звёзды шепчут в черепе ветра? Я — эхо древних огней, я — корень, я — искра в темноте твоего костра. Барабан бьёт: бум-бум, бум-бум-бум, это сердце мира стучит в груди. Я танцую с тенями на барабане, где время — пепел, а пространство — дым. Мантра души: «Ом-ра-ма-ха» — это путь сквозь лес из чёрных снов, где каждый шаг — как удар кинжала, а каждый вздох — как крик орлов. Я вижу, как реки пьют луну, как камни учат молчаливости, как облака плетут судьбу, а ты — лишь нить в их серебристой нити...

Не писали мы «да» под роспись, И в паспорт штамп не ставили. Жили будто в дивной повести, Где нет волшебниц, нет и правил. Лишь вера: «Это навсегда». Ты верил свято. И я верила. Мы строили наш общий кров, Без чётких планов, без сомнений, Без лишних слов, без пышных снов, Без бриллиантов напоказ: «Кольцо – лишь отголосок прошлого. Мы выше, мы свободны, как сейчас!» «Нам так легко», – твердил ты мне. – «Зачем бумажки, штампы эти? Мы вместе, разве этого не хватит?» И я кивала в тишине. Как будто соглашалась с чудом, Что оказалось лишь сквозняком...

В тумане золотом, где день клонится в сон, Где свет и тень сплелись в единый вечный звон, Где небо, словно хрусталь, дрожит в предвечном пламени, Где время — лишь дыхание, а боль — лишь мимолётным сном, Там, где забытые тропы ведут сквозь мрак и свет, Там, где сердца, как фонари, горят в предутренний след, Мы шли — не зная, зачем, не зная, где конец, Но веря: за горизонтом — ответ, и он — всего лишь венец. Ветер шептал о былом, о любви, что угасла в огне, О королях без корон, о мечтах, что сгорели во сне...