Дети - у них нет возраста...

– Я же просила тебя по-человечески - присмотри за сыном! Как можно быть таким бездушным? Ребенок по уши сырой лежит, а он в монитор пялится! – Ну, чего ты начинаешь? – скривился Вадик, глянув через плечо в детскую кроватку. – Лежит пацан спокойно, не плачет. Чего нагнетать то? – Ты вообще, что ли?! – задохнулась от возмущения жена. – Если он не орет, то значит и внимания не надо на него обращать?! – А что мне его вертеть, что ли туда-сюда? – усмехнулся Вадим и снова уткнулся в ноутбук. Там висел новый проект и времени до его сдачи оставалось совсем мало - сроки горели...

– Мама! Не бей меня! Ну пожалуйста! – плакал Васятка, растирая горькие слезы по чумазому лицу. Мать стояла с солдатским ремнем, уперев руки в бока, покачиваясь и страшно вращая мутными глазами. Она пила вторые сутки и Васька знал, что сейчас ей лучше не попадаться под горячую руку. – Вылезай, дебил малолетний! – рявкнула Лизавета и треснула пряжкой ремня по столу, под которым прятался семилетний сын. – Ты такая же скотина, как твой папаша! Тебе кто разрешал на улицу выходить? – Мамочка, ну пожалуйста,...

– Владимир Сергеевич, Саша опять не спал полночи! – огорошила хозяина с самого утра няня его сына. – Надо что-то делать! Позвоните его психологу - я отвезу мальчика… Хозяин, мужчина тридцати пяти лет, оторвался от утреннего кофе и нахмурив брови, посмотрел на Юлю. Эта девушка появилась в доме после того, как он вышвырнул бывшую жену из своей жизни. “Не та опять попалась, – подумал мужчина тогда. – Придется заменить…” Александр, его пятилетний сын, был смышленым ребенком, прекрасно усваивал все, чему его обучали нанятые педагоги и поэтому отец оставил его возле себя...

– Вера! Ты совсем меня не слушаешь! Как так можно относиться к собственной матери?! – слушала битый час завывания пожилой женщины Вера Сергеевна, дама слегка за пятьдесят. – Ну и чего ты молчишь? Я с кем разговариваю? Ты как смеешь так себя вести? – Мама! Ну сколько можно повторять одно и то же? – устало выдохнула Вера, наконец вклинившись в надрывный монолог матери. – Я тебе говорила, говорю и буду говорить! – не унималась Зоя Васильевна. – Слушай, что мать говорит! Ваше поколение очень ленивое,...

– Постой-ка, сестрица! Надо поговорить! – тормознула Марина свою младшую сестру, моложе ее на три года. – Сколько не бегай от разговоров, а решать что-то надо! Анечка удивленно посмотрела на старшую сестру и присела на краешек стула. Она знала, что если Марина что-то задумала, то сопротивляться бесполезно. Такая уж она была с детства. – Мариш, о чем ты хочешь поговорить? – осторожно спросила Анна. Она вопросительно уставилась на сестру, искренне не понимая, что происходит. – А все об этом! – хмыкнула Марина, сложив руки на груди...

– Не надоело? – нахмурилась Римма Николаевна, рассматривая лицо своей дочери. Катенька, замужняя барышня сорока годков, сидела напротив и растирала слезы по опухшему лицу. Она всхлипнула, как маленькая, обиженная девочка и покачала головой. – Я спрашиваю, не надоело смотреть на выкрутасы Олега? – снова спросила мать. – Сколько это будет продолжаться? – Что, мама? – тяжело вздохнула Катерина и потянулась за бумажным платком. – Что ты хочешь услышать? Они сидели битый час на кухне Риммы Николаевны и Катя лила слезы, проклиная свою несчастную женскую долю...