Мистика

Северный ветер всегда приносит мне воспоминания. Я набираю полные лёгкие воздуха. Он учит меня быть смелой каждый день. Я смотрю, как солнце садится за лес. Оно учит гореть ради чего-то. Всегда. Я касаюсь ладонью трав. Они учат снова и снова поднимать голову к солнцу. Я живу. Я мечтаю. Я люблю. Нужно ли еще что-то для счастья? *** Я родилась... Не знаю, где и при каких обстоятельствах это произошло. Не знаю, кем была моя мать. Наверное, она была несчастной, запутавшейся в жизни женщиной, иначе не оставила бы меня, маленькую, отчаянно кричащую, на пороге приюта...

Валя задумчиво смотрела в окно. Конец октября - самое время для грусти. Промозглый ветер, пробирающий до нутра, продувающий даже самый теплый шарф, бесконечный, моросящий дождь, мертвая, опавшая листва под ногами и безрадостный, серый город - все это наводило тоску. Как в такую погоду можно сохранять бодрость и оптимизм? Пожалуй, это получается лишь у детей. До определенного возраста люди и вправду не зависят от погоды. А потом в один момент что-то меняется и человек начинает чувствовать эту зависимость - дождь и ветер провоцируют сонную апатию или беспричинную грусть...

1. Влад. Айза была самой прекрасной женщиной на свете... По-крайней мере, для меня. Я сейчас говорю не о внешности, не о красоте лица и стройности фигуры. Ведь именно это были и есть стандартные каноны красоты для большинства людей. Но это все не про нее. Чтобы потерять голову от ее красоты, мне достаточно было лишь один раз послушать, как она читает свои стихи или поет, держа в руках старую гитару. Я не встречал в своей жизни никого, кто бы хоть немного походил на нее. Мы познакомились с ней в ресторане...

Мы сидели за столом друг напротив друга в ее крохотной кухне. Маруся с явным наслаждением откусывала большие куски от булки-ромашки, тут же запивая их чаем. Я смотрела на свою чашку с горячей темно-коричневой жидкостью, от которой поднимался вверх едва заметный дымок. Я - красивая, ухоженная, выглядящая моложе своего возраста, стильно одетая, обвешанная украшениями, с идеальным макияжем и свежим маникюром. И она - бледная, невзрачная, с сединой в растрепанных волосах, облаченная в безразмерный бежевый балахон, покрытый катышками, с обкусанными ногтями на красных, шершавых руках...

— Артюша, просыпайся, демон рядом! — голос был тихим и встревоженным. — Еще немножечко и встаю, бабуль! — ответил я, чувствуя, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Сухонькая, маленькая ладонь погладила меня по голове, потрепала за ухом. Я всегда любил, когда она так делает - приятно и щекотно. — Артюша, просыпайся, демон смотрит на тебя... *** Открыв глаза, я увидел перед собой ее: черные брови, голубые глаза, бледная кожа и ярко-алые губы. Волосы собраны в гладкий хвост. В мочках аккуратных ушей блестят круглые топазы...

Варвара то и дело подгоняла коня. — Быстрее, Гнедой, миленький, быстрее! Длинные светлые косы девушки растрепались на ветру. Подол белого платья то и дело взмывал в воздух парусом. Оглядываясь на полном ходу через плечо, Варвара видела, что преследователь не отстает. Его конь был крупнее и сильнее старенького Гнедого, и расстояние между ними неумолимо сокращалось. Варвара была отличной наездницей. С тех пор, как в четыре года старший брат впервые посадил ее на коня, она постоянно просилась в седло...