Чужая кровь

"Диана сидела во дворе, возле окна росла яблоня, а под нею стоял круглый стол, покрытый клеёнкой. Она сидела на стуле, и держала в руках запелёнатого младенца, что-то тихо напевая. В другой руке у неё был карандаш, и она что-то писала им в лежащей на столе тетради. Напротив неё сидел мальчик лет трёх-четырёх, он тоже держал в маленьком кулачке карандаш и старательно вырисовывал им что-то, высунув при этом кончик языка..." Серёжке исполнилось четыре года, лето разгулялось, и в самом разгаре стоял сенокос, когда у околицы села показалась сутулая фигура человека с вещевым мешком за плечами...

"- Вот вроде бы и жаль его, но… Ладно бы он на меня обозлился, всякое бывает. Да и за себя я его давно простила, а вот за Дашу и за Семёна простить не могу! Родную дочь не только не признать, а какими только словами не называть – это какое сердце надо иметь! А после вообще, что придумал? Человека сгубить! Ещё и отпирался, за жердями он пошёл! Людей и вовсе за дураков считает? Готовился он, придумывал, как лучше сделать, да чтоб на него не подумали!" Загудело село новыми слухами, сначала чего только...

"- А мне вчера почтальон-то наша сказала, что плохи дела у лесника-то, который пораненный, - вздыхала бабушка Нюра, - Говорят, что раны у него серьёзные, головой об камни он сильно ударился. Ну вот, слух-то и идёт, что не жилец… А кого сейчас поймают или нет, кто ответит за то, что молодого парня сгубил ни за что?" В кабинете Касьянова было густо нaкyрeнo, там сидело несколько человек, расставив столы буквой «П». Сам Касьянов перекладывал в папку исписанные листы, рядом с ним за столом сидел усатый крупный человек в рубашке и накинутой поверх вязаной кофте с истёртыми локтями...

"- Да ты! – Семён не выдержал, схватил Тараса за ворот фуфайки и поднял со скамейки, - Ты! Лепёшка ты коровья, а не мужик! Правильно про тебя люди говорят! А жена твоя тянула тебя, дурака, да только всё ты испоганил, и ладно бы в своей только жизни! Ты по себе то людей не равняй!" С того самого дня, когда болезнь отпустила Семёна из жарких своих объятий, жизнь Дианы совершенно переменилось. Она сама стала будто другая внутри, словно отпустило что-то, какой-то камень упал с плеч и стало легче идти...

"Дальше дни потянулись в тревоге, и хоть порошки, оставленные доктором, помогали, но на короткое время – после жар снова возвращался к Семёну, испарина проступала на бледном лице. Диана и Варвара Никитична сидели с ним по очереди, отирая лицо травяным отваром..." - Костя ранен, сильно, - едва добравшись до двора, обняв жену и мать, торопливо заговорил Семён, - Он головой сильно ударился, крови было немного, но он без сознания! Нужно в село, чтобы его срочно отвезли в больницу! Я сейчас переоденусь, и поеду...

"Диана благодарно посмотрела на свекровь, хотелось расплакаться, прижаться к ней и выплакать всё, что накопилось, но Диана понимала – перед ней сидит женщина, которая ждёт новостей о сыне… и ей ничуть не легче самой Дианы..." Варвара Никитична прибиралась во дворе, когда увидела, что к калитке подходят Диана и Дашутка, сердце беспокойно стукнуло – почему одни… - Здравствуйте, гости дорогие, - Варвара открыла калитку и пристально глянула в бледное лицо Дианы, а потом взяла Дашутку за руку, - Дашунь,...