"Бунташный век"

"Як был в миру, и он по своему злодейству отца своего не слухал, впал в ересь, и воровал, крал, играл в зернь, и бражничал, и бегал от отца многажда, и заворовався, постригсе у черницы...". Начало повествования Так в официальных бумагах времен Годунова о нем было сказано. Годунов считал, что появление Лжедмитрия - боярских рук дело. И был недалек от истины. Но поразмыслив, приказал биографию самозванца переиначить. Для чего? Все просто: если Отрепьев - проект боярский, то положение Годунова и его потенциальной династии очень шатко...

-Не нужны другие, она нужна, - говорил Федор, упрямо глядя мимо отца и дяди. - Если не она - никто. Отец вяло ругнулся: "Упрямый, всегда своего добьется" и дал согласие. Так определилось будущее России на 300 с лишним лет вперед. Юноша был действительно упрямым и своего всегда добивался. Звали его Федор, по батюшке - Никитич, по роду - Романов. Не странно ли: стоял у истоков Смуты начала 17-го века, главный враг Годунова, по всем законам жанра должен был сгинуть? Не сгинул, а еще и вышел из всех...

-Царь после спектакля и захворал, - чесали языки досужие сплетники по Москве. - Извела царевна братца, недаром при себе эту ведьму держит. -Да кто же теперь-то у нас? Царевич Иван недужен. Царевич Петр, Натальи Кирилловны сынок, мал еще, тяжела для него шапка Мономахова, не удержит дитя царский скипетр. -А Софья и будет, вот увидишь. Сплетники торопливо крестились: плыл над столицей колокольный звон, возвещавший, что очередной царь из династии Романовых, Федор Алексеевич, добрый, кроткий и милостивый, стал частью истории...

Жениться снова? Но царь не вставал почти полгода. Его хрупкое здоровье было подорвано окончательно в июле 1681 года, когда в родах не стало любимой жены Агафьи, а через 10 дней за матерью последовал сын Илья...

У последующих Романовых, имя "Федор" было не в чести. Так не назвал своего сына ни один царь! Суеверные темные люди, эти цари, что уж говорить!

Ядвига поплотнее закуталась в просторные одежды от насмешливых взглядов караульных. Игуменья Ираида гневалась: и не хотелось бы принимать, да приходится подчиняться. Пленницу, да еще и беременную в Покровский женский монастырь привезли по приказу из Москвы. -Держать строго, в особой келье, - распорядилась игуменья, отдавая приказ келарю старицы Софии. Иначе нельзя. Польская пани была шпионкой. Использовать в целях шпионажа прекрасных женщин - изобретение древнее, как и сама разведка. К середине 17-го века на Украине разгорелась борьба с польским засильем...