Бирюлёвские очерки

Про район и его обитателей я в общих чертах рассказал, а теперь перейду к рассказу о моём доме и о тех, кто помимо меня его населяет. Живу я в шестнадцатиэтажной башне, доступ в которую охраняет консьержка. Толстая неподкупная тётка лет шестидесяти пяти ежедневно дежурит в маленьком закутке под лестницей и у каждого неизвестного визитёра спрашивает на приём к кому он идёт. С её появлением чужаки, прежде путавшие подъезд с кафе, перестали устраивать посиделки у нас на лестницах, а бомжи использовать площадку верхнего этажа в качестве ночного пристанища...

Совсем забыл. Аборигены дали мне прозвище. Они пренебрежительно окрестили меня Ботаником. У них ведь всё просто: носишь очки – значит ботаник. Очки – это маркер интеллигентного человека. Особая примета. Раздражающий фактор. Триггер. При правлении Пол Пота в Камбодже очкарик считался человеком неблагонадёжным и подлежал расстрелу, а во время печально-известных событий в Новочеркасске в 1962 году в толпе пьяных бастующих звучали призывы бить всех, кто в очках. Ну, не любит у нас народ очкастых. Долгое...

Словно цветной телевизор советского производства здесь всё какое-то “ламповое”. Продавцы и соседи. Дома и магазины. Дворы и дорожки. Подъезды, лестницы, лифты, этажи, двери квартир и сами квартиры. Сюда я попадал трижды. Первый раз летом в разгар Олимпиады-80, когда меня совсем крохотного принесли в дом по Харьковскому проезду из роддома. Второй в восемнадцать, когда сбежал от своей абьюзивной мамаши жить к бабушке и в третий раз, когда ушёл от жены, а бабушка месяц как умерла. Последний период моей бирюлёвской жизни выдался наиболее длительным...