120 страниц

Хризантемы пахнут осенью – сладковато и с горчинкой, как само время. 2025-ый пролетел реактивно, причина ускорения неясна, но год пожран временем точно былинными кинговскими лангольерами. А время порой измеряется даже в цветах, да-да-да. Помните же самарские апрельские тулфаны? О-о-о, да, детка, Самара несколько лет подряд полнится не только приезжими мастерами на все руки и ягодно-плодовыми али-бабами в комплекте с замотанными гюльчатаями, едва-едва умеющими по-русски, но здорово пользующимися калькуляторами...

Жёлтое с красным почти растворились в начавшей прощаться осени. За домом заалел сумах все клёны голые и скоро останутся терпеливо-долго-зелёные карагачи, облетевшие с первым снегом. Но пока, как половина поклона на прощанье, осень ещё здесь, и это здорово. Желтеет удивительно добрый футляр то ли скрипки, то ли ещё какого инструмента и его сложно не заметить, когда хозяйка-девчонка идёт в музыкальную школу через перекрёсток, не дожидаясь зелёного, мимо облетевшей яблони-дички, мимо раздевшихся молодых каштанов, мимо того самого медленно багровеющего сумаха и ещё одного чуть дальше...

Ягд немолод, невелик, чёрно-рыж, жутко суров, очень серьёзен и отчаянно-собачьи крут. На его дороге не встаёт даже матёрый бультерьер с шрамами и драными ушами. Это верно. Ягдтерьеров вывели ради травли всякого зверь, красного и не очень. Невеликая собачка владеет стальными нервами, железной хваткой, упрямством медоеда и характером росомахи. Встанешь на пути - пожалеешь, если есть усы, лапы и хвост. Незнакомый мне ягд расходится краями лишь с ещё одним охотником района - здоровущим дымчато-чёрным кобелём-акитой...

Его порой так и тянет назвать маминым сквером. На самом деле сквер городской, просто мама живёт рядом, вот и всё. Раньше назывался сквером Победы, теперь он сквер Фронтовые письма, и ещё недавно здесь вспыхнул Вечный огонь. В прошлую субботу сквер стал самым красивым местом за неделю, победил обожаемые развгодошние золотые клёны у работы, ало-багровый вьюнок по забору старой школы у Космопорта и прочие отгоревшие костры рябин. Старый сквер, полный октябрьского солнца, вороха листвы, разбегающейся...

Город добра скрывает улицы зла - красовалось на пакгаузе у железки, грохотавшей товарняками, пассажирскими и, электричками в сторону Бугуруслана. Надпись, остроносо-очкастый упырь типа Ковекса из Маззи и диджейская вертушка. Граффити нулевых, да-да. Поезда в основном зеленели, ливреи, красная и белое с синевой да зеленью имелись у Магнитки с Башкортостаном. Сидушки электронов пока почти везде оставались лакировано-деревянными, хотя и вперемежку с красной шкурой свежезагнанного молодого дерматина,...

Тучи мглою... Буря, конечно, знаю-знаю. Но, именно тучи, именно мглою. Серая клубящаяся утренняя холодно-туманная мгла всего лишь говорит о конце прозрачно-воздушно-золотой красивой осени и её переодевании в жёсткую привратницу наступающей Снежной Королевы. И всё, ничего личного, лишнего, необычного. В непроглядных тёмных тучах ворочается пока спящий снег и его милашки-сестрёнки вьюга, метель, пурга и младшенький буран. Они скоро проснутся, потянутся, приглядятся к расслабившимся людишкам и быстро...