Книги

«Король-отец. Король не может быть идиотом, дочка. Король всегда мудр. Принцесса. Но он толстый! Король-отец. Дочка, король не может быть толстым. Это называется «величавый».» («Голый король», Е. Шварц) *** Последнюю недель всё больше плескался в море Сулу, время от времени вылезая оттуда к компьютеру. И наткнулся на текст небезызвестного Д. Быкова про Евгения Шварца. (ru-bykov.livejournal.com/1625301.html) Эти рассуждения мне настолько понравились именно своей типичностью для определённой среды, этакой замечательной вторичностью, что мне их захотелось слегка прокомментировать...

Интересно всмотреться в те самые гравюры из «Невского альманаха», которые вызвали колкие эпиграммы Пушкина. «Невский альманах» в 1829-м напечатал «Евгения Онегина», снабдив его иллюстрациями. На эти-то иллюстрации А.С. и отреагировал довольно бурно. Вот перешед чрез мост Кокушкин, Опершись жопой о гранит, Сам Александр Сергеич Пушкин С мосье Онегиным стоит. Не удостоивая взглядом Твердыню власти роковой, Он к крепости стал гордо задом: Не плюй в колодец, милый мой. Такой «нехрестоматийный» Пушкин либо вовсе неизвестен большинству читателей, либо на эти стихи реагируют хихиканьем...

В сети наткнулся на текст одной тётки про сказку "Сестрица Алёнушка и братец Иванушка". (vk.com/id555046840?from=sea...) Тётка звёзд с неба явно не хватает но ... таких большинство. И поэтому сказки чаще всего пытаются интерпретировать именно так: при помощи смеси духовноскрепных причитаний и попыток "проницательно" навязать тексту "небуквальное прочтение" (поиск иносказаний и т.п.). Всё это, конечно же, в корне неверно: фольклор (как и решительно всё остальное на белом свете) можно понять только используя научный подход...

Дочитал мемуары Державина. (Их полное название: "ЗАПИСКИ ИЗЪ ИЗВѣСТНЫХЪ ВСѣМЪ ПРОИЗШЕСТВІЕВЪ И ПОДЛИННЫХЪ ДѣЛЪ. ЗАКЛЮЧАЮЩІЯ ВЪ СЕБѣ ЖИЗНЬ ГАВРИЛЫ РОМАНОВИЧА ДЕРЖАВИНА".) Очень люблю Державина как поэта. Часто слышал, что, мол, уши современного человека державинский стих воспринимают с трудом, что это уже не литература, а литературный памятник. А для меня его лучшие строки - как выстоявшееся старинное вино, которое от времени только лучше становится. Вот например, из знаменитой "Реки времён": А если что и остаётся Чрез звуки лиры и трубы, То вечности жерлом пожрётся И общей не уйдёт судьбы...

Очень люблю так незаслуженно отнесённого к "менее значительным писателям" (и умершего такой ужасной ... русской смертью) Николая Помяловского! Все читали "Очерки бурсы", это понятно. Но я бы на первое место у него поставил "Мещанское счастье" и "Молотова". Когда читаешь, например, Тургенева, то притягивает именно ощущение "устаревшего" другого мира: психологические коллизии тургеневских героев и логику их поступков за редкими исключениями почувствовать самому, изнутри сегодняшнего опыта почти невозможно...

На глаза попалось либретто балета на музыку М. Равеля «Аделаида, или Язык цветов». Это 20-е годы XIX века, время «языка цветов», «флорошифров». Изображён парижский салон некой «куртизанки Аделаиды» (т.е. попросту дорогой проститутки). Всю нижеследующую хрень хотелось бы понять одновременно в двух планах: как «отрыжку романтизма» (иронией по поводу «романтических форм поведения» полна русская классика первой половины XIX – и «Евгений Онегин», и «Герой нашего времени») и как порождение вполне уже развитой буржуазной культуры Франции той эпохи...