Я отзываюсь на тебя

Я боюсь тебя разлюбить. Прикоснуться – и не услышать, как толкается в горло пульс, зацветая внутри огнём. Я боюсь, разорвётся нить, и пойму – ничего не вышло. И подумаю: ну и пусть, да не клином же свет на нём… Отвернусь и уйду. А ты? Перемоешь, наверно, кружки...

Приключилась у Мани любовь. Это было весной. Как на крыльях, она на работу, с работы – домой. А когда позовёт (да когда б ни позвал, не беда!) – В электричку и все шестьдесят километров – туда. На веранде – коты. На коленях заботливый плед. Два бокала вина. И оранжевый солнечный свет. Непреложная истина в море бессовестной лжи: Только в сорок она начинается, женская жизнь... Ах, как верила Маня, хоть всякое было уже, Этим струнам, которые тренькали в нежной душе! Ведь всю жизнь (присмотрелась...

Так нежно камешки круглы и под ногами шепотливы... Стесались острые углы и у печали. Будто слива, повисло солнце над горой желто, медово, переспело. И облаков ленивый рой растрёпан бело. Июльский полдень раскалён, и воздух выпит без остатка. Уже торгуют миндалём, инжир нахваливают сладко. На мотороллерах, лихи, туда-сюда снуют татаре...

Тихо. Водой налившись, темнеют тропы. Лезет из снега вечный брусничный лист. Серый небесный купол истёрся, лопнул, дымчатой мутью влажно сползает вниз. Виснет на ветках дождь — ледяное пламя: горечь коры, уснувших желаний тьма... Так захотелось капли собрать губами, будто без них от жажды сойду с ума. Дикое зелье, капля на тёмной хвое... Птицы раскрутят небо над головой, канут в просветы... Капля...

Есть в атаке весны эпатаж от игры ва-банк, безнадёга и фарс, суицид и шальной азарт. Я давно не герой, я не жалую пыл[ь] атак и не верю в далёкие страны с дурацких карт. Не курю чёрт-те что, не ищу никого в толпе. Мятный чай, иногда пара пива – и весь запой. Но когда начинает лупить во дворе капель, я опять становлюсь ненормальной самой собой. Покажи города, до которых сто вёрст – не крюк, бастионы с холодным прищуром пустых бойниц...

На краешке любви, на линии огня, где сполохи зари вылизывают крыши, к судьбе моей привит побег такого дня, в котором мы с тобой одним дыханьем дышим. На краешке любви, где улочки юлят, смещая и дробя границы тьмы и света, луна успеет свить гнездо на тополях, и вылупятся сны оранжевого цвета...