Музейные предметы

ПРО САНИ И САЛАЗКИ На часах сейчас, посреди Северо-Восточной Руси: +1•С. Потому тянет поболтать о зимнем. Нет, не о коньках, пусть о них квакают окрестным яблоням жабки в кремлевском пруду. В музеях, как свидетельствует Госкаталог, санок хватает. И даже салазок. Притом некоторые санки называются санками-салазками. В музейном мире единой точки зрения на типологию этих предметов не существует - так говорит #госкаталог. Не помогло даже обращение к определителю на сайте Кижей! Двухтомник РЭМ бы полистать, эх… Ярославский областной словарь вообще салазок не отмечает. А академический словарь много чего сообщает - вплоть до глагола «салазить», означающего, по Далю, «не иметь твердой опоры на скользкой поверхности, скользить. Салазят ноги, ходить нельзя». Ага, прямо как сейчас в Ростове). Вообще, если только на словари полагаться, то сани - БОЛЬШЫЫЫЫЕ, а салазки - маааленькие. То есть - санки или саночки? )) Такие подходы к типологии, как оказалось, поддерживает знаменитый опус графа Бобринского о резном дереве - для которого их сиятельство (верно титулую?) активно сотрудничал с Титовым и Шляковым - и с фотографом Орловым, чьи фотки он в одном из выпусков своей энциклопедической и опубликовал. МБП - это Музей Белой палаты.

КАК ХРАНИТЬ БИБЛИОТЕКУ? Советуют грамотные люди - https://t.me/your_restorer/7560

СТРОИТЕЛИ НОВОГО МИРА Интересно так рассматривать ретро-фотки. И не улицы-посады городов-деревень. А групповые снимки людей из начала советского века. Надо, конечно, понимать, насколько отличались от нынешних тогдашние условия съемки. Низкая светочувствительность принуждала портретируемых сидеть долго перед камерой, глаза таращить. Ни мигнуть, ни улыбнуться - сиди и жди, когда птичка вылетит, когда крыльями взмахнет… И вот они, люди из векового прошлого, смотрят на нас с музейных фоток. Фотографии - из собрания Рыбинского музея-заповедника. 1-я клубная конференция Ярославского губернского совета профсоюзов. 1925 Делегаты 1-го Ярославского губернского съезда крестьянских комитетов. 1920-е Учащиеся Ярославских губернских курсов колхозников. 1929 Групповой снимок делегатов 6-го съезда профсоюзов Ярославской губернии. 1923 М.Д. Максимов в числе комсомольских активистов Ярославской губернии. 1926

БЫТ - МУЗЕЙНО-КОНЦЕПТУАЛЬНО Из 2013 года: «Такое счастье, что в музее сохранились эти фотографии. Они так много говорят о времени. Музейщики 1930-х годов (подробнее - здесь) - вроде как почти те же, что были в 1920-е, иные еще работали с "раннешних" времен. Но они уже "перековались". Они изучают "производительные силы" - и рассказывают в экспозициях о быте этих сил. … Что в этих музейных зарисовках быта российского народа факт, а что - тенденция, требование времени? Понятно, что надо было, идеологически обосновано было показывать нищету народную - и благоденствие буржуазии. Показано то, что еще даже не ушло в историю. То, например, о чем писали Ильф и Петров, что описывал Зощенко. И даже то, что я сама видела в ярославских деревнях я в 1960-1970-е годы. Вот этот "быт рабочего конца 19 в." - вполне сравним с "бытом колхозника 1960 гг.". Над столом в доме моей заволжской бабушки висела керосиновая лампа… Да вместо ткацкого станка, перекочевавшего в "холодную" горницу, в комнате стояла уже швейная машинка... В Ростове, надо думать, все это наблюдалось долгие десятилетия в коммунальных квартирах… Деревня стремилась жить или хотя бы выглядеть как город, усваивая "городское" по мере возможности. Ростов прирастал окраинами - одноэтажными кварталами перебирающихся в город бывших колхозников. Переезжали не просто с имуществом - с домами, выстраивая деревенскую избу и деревенский быт, удобный и привычный, на границе города и деревни... ...Трактор ДТ-14 на последней фотке как символ новой жизни - относится уже к середине прошлого века. Интересно, он оказался в экспозиции как вообще символ, или как символ механизации овощеводства? Он ведь выпускался именно для обработки почвы под овощи, либо как транспорт. В старых газетах встречала сообщения о том, что в музее проводили что-то вроде выставок достижений местного народного хозяйства. Пару раз в современные уже дни города пытались воспроизвести эту же идею - но не хватало "новым" ВДНХ наивности и душевного горения, тучных коров и пшеничных снопов».

ЧТО-ЧТО В ФОРМЕ ОТЛИТЬ? Про студень и желе, галантир и заливное, тельное тяпаное Наблюдаю, что во множестве музеев бытуют однотипные предметы - название и назначение которых разные музеи представляют себе и публике по-разному. Речь - о всевозможных «формах»: керамических и металлических… Как пишут в этикетках: для студня, для заливного, для пряников… Есть резон исключить версию об назначении керамических форм для изготовления пряников: глиняные формы такого использования не выдержали бы. Пряники делали из довольно плотного теста - печатая рисунок с помощью резных досок - которых в музеях предостаточно. Сомнительно, что керамические же формы использовались для выпечки. Для этого применяли формы из металла, допускающие более интенсивные нагрев и остывание. Кроме того, при выпекании рисунок рельефа сглаживается. А вот для изготовления таких блюд, которые в форме должны не запекаться, а просто застыть, керамика, именно с рельефным рисунком дна, порой с надписями - в самый раз. Такие застывающие блюда - прежде всего всевозможные кисели. Овсяные, гороховые - в нынешней жизни вроде как и отсутствующие уже. Кстати, как помню из старины, из каникул в бабушкиной деревне, овсяные - невкусные, на мой вкус - вообще несъедобные, но сытные и очень простые в изготовлении. Хотя взрослым (а это тетки и дядьки мои, войну прожившие детьми, хотя б и на так называемом трудовом фронте) нравилось. Эти гороховые и овсяные кисели застывали в тарелках так, что их можно было ножом резать. Если у тарелки было рельефное дно (в ГК встречаются посудины под названием «кисельницы») - детали рельефа на кисельной «отливке» воспроизводились четко. В качестве вкусового украшения шли либо постное масло (чаще!), либо простокваша, либо варенье или мед. Определяя те или иные предметы в музейном собрании, как кажется, занятые этим люди нередко не утруждались исследованием вопроса - исходя либо из владельческих, либо из сугубо личных предположений о функциях предмета. О первом способе атрибуции - хозяин в быту, конечно, волен хоть цветы в ночном горшке выращивать, называя оный вазой. Но в музее такой предмет все ж лучше, подумав, выявив аналогии, определить как ночной горшок. О втором способе - здесь бы, конечно, очень помогли справочники по методике атрибуции. С картинками. Ну, и личная грамотность, конечно. О грамотности. Все эти изобретения кулинаров - хоть студень/холодец/галантир/заливное, хоть кисель/желе, хоть ромовая баба или тельное - и во времени, и меж сословиями, и меж территориями вполне разнесены. В #госкаталог, кстати не нашлось ни единого упоминания приспособлений для изготовления такого старорусского кушанья, как тельное - хоть целиковое, хоть тяпаное. Хотя формы, явно для изготовления его подходящие, в ГК наблюдаются. Тельное тяпаное - запеченный в виде, например, рыбы (или поросенка, или еще какой причуды) рыбный, куриный или еще какой фарш, очень тонко порубленный, буквально в тесто. Тельное целиковое - то же, но не из фарша, а из отбитого филе. По Похлебкину - блюдо праздничное-праздничное. Для примера: - латка для киселя «latk». Вепсы - форма для выпечки (местное - для холодца) - миска для холодца ("латка") Про молочный кисель

КЛАД НАШЛА Углич, выставка недавно открылась - «Спорил как-то ключ с замком…». Понимание темы замков, начатое выставкой Ярославского музея-заповедника, углубилось и расширилось. А клад - это акварели Никифора Тамонькина, запечатлевшего Углич конца 1930-х. Вдруг оказалось, что этот музей Тамонькиным переполнен.