По пятницам в гараже у Митрофаныча.

За окном уже смеркалось, вечерняя прохлада ложилась по дворам, ветер шуршал сухими листьями, а где-то вдали каркали вороны. В гараже у Митрофаныча едва горела одна лампочка, отбрасывая длинные тени на стены. Запах машинного масла смешивался с пивом и дымком затушенной сигареты. Мы с Саней и Митрофанычем развалились у верстака, и разговор плавно перешёл к святому — о бабах. И женщинах наших любимых. Ну куда без них? — Слушай, — начал Саня, — с этими «покажи руки» у них целый ритуал. Мужики — ладони...

Пятничный вечер. Лето. На улице — жаркий, распаренный вечер, как в парной, только без веников. Воздух гудит от комаров, асфальт у ворот плавится, как сыр. Внутри гаража — островок спасения. Стены впитали столько запахов — от бензина до таранки — что хоть бери, выжимай. Вентилятор на полке пыхтит, будто дед с одышкой, Саня у плиты возится с салом, Митрофаныч воблу режет коротким армейским ножом. Я сижу у стола, кручу в руках пустую банку из-под пива — и вдруг выдал, как-то даже для себя неожиданно...

Опять после работы, как обычно, без уговора — встретелись у Митрофаныча в гараже на заднем дворе нашего дома. Весна, вечер тёплый, сухо, вокруг мальчишки мяч гоняют, кошаны носятся, собаки погавкивают. Я сбегал за пивом, Митрофаныч вынес воблу — у него по-старинке сушится на балконе, на верёвке. Сели на табуретки и ящики, кто как. Как обычно, когда мужики собираются, первым делом говорят о святом — о бабах. Как без этого? Не нами заведено-не нам и отменять. Обсудили, кто как, с кем, когда. Короче, как всегда — «трёшь-мнёшь». Немного посмеялись, анекдоты траванули — дело обычное, и только потом разговор потек к другим темам...