Брат

Лиза, с грустной улыбкой, перебирала фотографии, которые нашла на антресолях, когда заехала в квартиру Ильи. Сегодня ровно год, как она в теле Лизы. В семь утра ее разбудили Федор с Татьяной и под веселый крик крестницы Екатерины, поздравили с «днем рождения». Она провела пальчиком по детскому снимку близнецов... Странное ощущение – вот пришла смерть и разлучила тебя с близкими, вырвала из привычного мира и погрузила в темноту небытия. У тебя не осталось ни планов, ни надежд, ни достижений – только мысли и воспоминания, которые целую вечность терзают и убаюкивают. За какие заслуги тебе дали шанс...

– Федя! Федор? Илья?! – милый девичий голос звал издалека, пробиваясь сквозь безбрежный шум и толщу пространства. Парень хотел откликнуться, но горло неприятно царапала трубка, он моргнул и яркий свет полоснул по глазам. – Давай, милый, – шептала девушка. Трубка поползла из горла, вызывая тошноту, все вокруг закрутилось в бешеном хороводе, он поперхнулся и натужно кашлянул. – Сердобольный патологоанатом поставил на ноги уже трех своих пациентов… – Сидор Фомич, Вы все шутите, – просипел парень и протянул руку к Лизе. Девушка вцепилась в ладонь и прижала ее к груди. – Не получилось у нас, – хрипло констатировал Федор и попытался сесть...

Разговор с родителями братьев придал Татьяне сил. Мама Оля была так счастлива, словно ее кровиночка, ее Илюша снова жив. Она бесчисленное количество раз касалась живота Татьяны и каждый раз ее радостно «пинали» в ответ. – Ольга! – наконец, насупив брови, произнес Виктор. – Прекрати над парнем издеваться! Дай поспать ребенку! Тоже мне – ба-а-абушка, – протянул он, а сам приложил руку к животу невестки и ласково произнес: – Спокойной ночи, футболист! Татьяна пока не сказала, что УЗИ напророчил девочку. Когда родители заговорили про Федора, в груди девушки плеснулась лава, сжигая внутренности и Татьяна перевела разговор: – Папа, я хочу кабинет Ильи под детскую переделать...

Руки Лизы дрожали, когда она открывала до боли знакомые двери морга. Пальцы пробежались по деревянной ручке, лаская каждую трещинку. Желтые стены, теперь уже с облупившейся краской, совсем не изменились. В ноздри ударил запах формалина, и Лиза улыбнулась. – Поберегись! Чего рот раззявила! Пришибу! – по коридору несся огромный парень, толкая впереди себя носилки со “свежачком”. Однако любопытство не дало Дениске проскочить мимо хрупкой девушки. – Кого ищешь, раскрасавица? – уже более миролюбиво спросил он. Лиза, вместо ответа, слегка приподняла простыню. – Поплавок, – констатировала она. – Ага, утром на Пречистенке выловили...

Илья сразу узнал девчушку и с радостной улыбкой поднялся навстречу. Девочка была не одна, молодая женщина цепко держала ее за ручку и умоляющим голосом просила: – Бельчонок, пожалуйста, не пугай меня. – Хорошо, мамочка, – девочка скользнула взглядом по Илье. – Привет, – негромко произнес он и шагнул следом за ними в лифт. Девочка чуть заметно посторонилась и демонстративно отвернулась от него, рассматривая зеркальную стенку. Илья тоже бросил взгляд на стену. Странно, но до этого времени он не смотрелся в зеркало. Отражения не было. Почему-то стало невыносимо тоскливо, словно еще один гвоздь в крышку гроба...

Таня до последнего надеялась, что Федор придет ночевать… А он даже не позвонил. Она до утра караулила телефон; набирала в вайбере сообщения, стирала; открывала контакты, но так и не решалась нажать на заветный значок, а под утро забылась беспокойным сном. Трель мобильного ворвалась в ее кошмар. Сердце затрепыхалось испуганным воробьем. – Федя? – с надеждой произнесла она, даже не взглянув на звонившего. – Танюша, дочка, – в трубке раздался голос Виктора, отца Феди. – Прости, если разбудил… – Нет, нет, пап. Уже пора вставать, – девушка подавила легкий приступ тошноты. – Я сейчас в офисе. Ну что, девочка, поздравляю тебя! Ловко ты зацепила этого Акико Ямагути, – воодушевленно заговорил Виктор...