Наглые родственники

Рассказ: "Уют — не делится на четверых" Квартира Маши — как чашка тёплого какао в морозный вечер. Всё по местам, чисто, спокойно, тепло и уютно. Утром — зарядка на просторном балконе, потом кофе с Ильёй, её мужем. Вечером — книга, йога или пазлы. Они жили в этой двухкомнатной уже два года. Родители Маши, а также бабушка, дедушка и дядя подарили её на свадьбу. Маленький островок уюта, где никто не топает по полу в ботинках, не рисует на стенах и не требует “ещё мультик”. Маша работала в школе. Первоклашки у неё были как свои: активные, с потерянными пеналами, но как родные...

Алина всегда знала, чего хочет. Квартира на третьем этаже с окнами, выходящими на сквер, шелест берёз под утро и ванная с матовыми светильниками. Всё в этом доме было по полочкам: кружки — по цвету, полотенца — аккуратно сложены, даже свечи в спальне — по сезонам. Эта «трешка» осталась ей от дедушки, и каждый угол здесь хранил тепло усилий, мечтаний, недосыпов. С Павлом они сошлись легко: он — разговорчивый, с открытой улыбкой, она — тихая, но с характером. Разные, но вместе. Любовь — она ведь не всегда похожесть, иногда это просто — уважение к чужому миру...

Дарья всегда знала цену личному пространству: её квартира на Савёловской — маленький остров тишины среди бетонных стен большого города. Здесь она плела макраме, читала новые романы и практиковала утреннюю йогу. Илья в это время собирал коллекцию игр для приставки, а сын Тёма тихо строил башни из кубиков. Они мечтали о спокойных вечерах: семейный ужин, лёгкая беседа, вечерний чай с имбирём. Но однажды планам Дарьи пришёл конец. В суетливый полдень раздался звонок: «Купила себе вот новый чемодан для отпуска в Марокко, — радостно заявила подруга Саша...

Было обычное апрельское утро — не холодно, но ещё и не по-весеннему тепло. Марина разложила на подоконнике свежие сухофрукты, высушенные вчера, и поставила чайник. Квартира, казалось, затаила дыхание — в ней стало тихо. Слишком тихо. Без утренних шагов Артёма, без его любимого подкаста про инвестиции на кухне. Без ворчания, что «зачем тратить на закваску, если хлеб стоит 50 рублей». Три года назад она верила, что вот это и есть начало. Маленькая, но своя жизнь. Работа в школе, книги на иностранном языке, скромная свадьба и потом — ипотека...

Ярким августовским утром, в котором ветер перелистывал тополиную листву, Алёна открыла окно и вдохнула прохладу. В этом окне на 13-м этаже открывается шикарный вид на город. Квартира, доставшаяся от зажиточной бабушки, была тихой гаванью, в которую она возвращалась после пар, встреч с друзьями и просто, чтобы побыть в тишине. Большая кухня с желтыми шторами, вязаный плед на кресле и книжный стеллаж, где всё стояло по алфавиту, лоджия с большими окнами. Это было её. «Моя квартира — не общежитие по обмену соседями», — пошутила она как-то, поправляя подушки на диване...

Лена с детства знала цену вещам. Не деньгам — вещам. Умела аккуратно сворачивать плед так, чтобы угол был к углу. Могла прожить неделю на твороге и яблоках, чтобы накопить на новую покупку. Когда не стало её деда — единственного мужчины, который никогда на неё не кричал — она получила в наследство двушку. Не дворец, конечно, но дом. И главная мечта была простая: превратить эту квартиру в свою крепость. Чтобы в ней было тихо, чисто и по её правилам. С Игорем всё было хорошо вначале. Он был лёгкий, весёлый...