Проза(1).

... Сотни чернокожих воинов сквозь проломы в гиганских каменных стенах просочились внутрь, и уже попирают розовыми пятками древнюю брусчатку вокруг храма неба. Защитники бронзовых ворот, спокойные и неторопливые, как всегда, расчитывают продержаться до захода солнца. И никто не придет к ним на помощь. В самом храме тишина, полумрак. Никто никому не молится, потому, что все понимают бессмысленость обрядов. Скоро уже в мягком свете хрустальных светильников бронзовые панели храма, как зеркала, отразят...

Паровозик, огибая кресло, пыхтел, стучал по пластмассовым шпалам, вагончики весело брякали, груженые разной мелкотой: скрепками, пуговицами, стеклярусом. Это был срочный груз, и Паровозик во что бы то ни стало хотел доставить его во время. Самое опасное место было под окном. Хитрые маленькие домовые с редкими, всклокоченными бороденками скатывали с подоконника на рельсы и на проходящий состав всякую гадость. Они не хотели мешать Паровозику, были они добрые, в общем, ребята. Но такую уж службу несли на подоконнике домовые : вредить, не пропускать, издеваться и корчить рожи...

Рассказывают, что город был небольшой, но каменный. Был в городе рынок. Горожане продавали,покупали, меняли. Голуби и вороны хватали что лежало плохо и метили белым продавцов и покупателей. Стаи безродных, разномастных собак дрались из- за недоставшегося воронам, совокуплялись постайно, плодились и умирали. Рассказывают, что сучка была палевой, вислоухой, кривоногой... Рассказывают, что сучка была иссиня черной, поджарой, высокой... Рассказывают, что... Никто точно не знает какой была мать Гарра...

Дерево это было всегда для меня миром, обособленным, огромным, непознаваемым. Помню: совсем маленьким я путешествовал вокруг ствола. Путь мой начинался слева от дупла и вел сквозь кусты малины, мимо муравейника, вдоль бурой, чуть закругляющейся стены коры, мха, мелких лесных цветов, прижившихся в трещинах дерева. Я перешагивал через его корни, выступающие из земли, я останавливался и наблюдал за военными дорогами и караванными путями, повторяющими рисунок его коры. Только через час с небольшим я...

Он пришел с дюн рано утром, когда открывались ставни. Весь город смотрел, как он шел, Пустыми еще улицами, сосредоточенно глядя под ноги. Запах жареной баранины привел его к трактиру, и он вошел,внеся в пустой зал острый запах пота и соли, по которому узнают моряка. Его рука сжимала костяную рукоятку тяжелого ножа, который, казалось последнюю секунду находится в кожаных ножнах, настолько белы были суставы пальцев ниже трехцветной татуировки на коричневом запястье. Он проворчал что- то и свободной...

Он хотел попасть в пустыню. И вот он в пустыне. Камни. Угловатые и обсосаные ветром до гладкости черепа. Мелкие, огромные, разные..Песок почти белый, потому что солнце высоко Цвет песка очень зависит от солнца. Мешок из грубой холстины с дырками для рук, ног, Головы. Мешок подпоясан толстой серой веревкой. Что еще Усталость, жажда, отросшая щетина, пустая фляга. Все, как он хотел. Он лег, ощущая лопатками сквозь горячую ткань мешка острые обломки камней. Он закрыл глаза. Сквозь веки жгло солнце...