Рассказы про свекровь

— Да пошла ты со своими тряпками! — Клавдия Петровна швырнула на пол газету, которой накрывала банки с вареньем. — Думаешь, я не знаю, что ты там про меня говоришь? Ольга замерла у плиты. В кастрюле булькал борщ, по кухне тянуло укропом и лавровым листом. За окном метель превращала двор в молочную пелену — снег летел косыми хлопьями, залепляя стекла. Декабрь только начался, а зима уже показала характер. — Я ничего не говорила, — тихо произнесла она, не оборачиваясь. — Не говорила! — свекровь подошла вплотную, и Ольга почувствовала, как напряглись плечи...

— Ты что, совсем офонарела? Думаешь, я не вижу, как ты на меня смотришь? — Раиса Михайловна стояла посреди кухни, упёршись руками в бока, и её глаза буквально светились праведным гневом. — Я тебе не прислуга, запомни это раз и навсегда! Ксения молча наливала воду в чайник. Пальцы дрожали, но она старалась держать себя в руках. Утро началось с очередного скандала, и это было уже привычно, как горький кофе по утрам. — Я вообще с тобой не разговаривала, — тихо ответила она, не оборачиваясь. — Вот именно!...

— Слушай, Тамара Ивановна, хватит уже! — Лиза швырнула на стол связку ключей так, что они звякнули и отскочили к самому краю. — Достала ты меня со своими капризами! То ей подушку взбей, то воды принеси, то окно открой-закрой! Что я тебе, домработница, что ли? Свекровь замерла у окна, держась за подоконник. Спина её напряглась, плечи вздрогнули. Она не обернулась. Молчала. А Лиза уже не могла остановиться — слова рвались наружу, как вода из прорванной трубы. — Да пошла ты со своими причудами и хотелками...

Стакан воды разлился по столу, когда Галина Николаевна швырнула на скатерть свою вязаную салфетку. — Вот именно такая ты и есть! Пустое место! — голос свекрови прорезал гостиную, как ржавый нож. — Егорушка мой заслуживает лучшего, а ты… Ты только красивая обертка, внутри-то пусто! Милана стояла у окна, пальцы сжимали край занавески так, что ткань собралась в мелкую гармошку. Пять лет. Пять лет она терпела эти выпады, эти колкости, которые свекровь подавала то под видом заботы, то просто в лоб — как сейчас...

— Да пошла ты! — Яна швырнула телефон на диван так, что он отскочил и упал на пол. — Хватит уже! Андрей замер на пороге кухни с пакетами в руках. Вот оно. Началось. Опять. Он уже научился распознавать эти моменты — когда воздух в квартире становится плотным, как перед грозой, а жена ходит по комнате быстро, резко, будто готовится к прыжку. — Что случилось? — он поставил пакеты на пол, осторожно, словно обезвреживал бомбу. — Что случилось?! — Яна развернулась к нему, и он увидел, как горят её глаза...

— Чего уставился, как баран на новые ворота? — Валентина швырнула сумку на комод, даже не скинув туфли. — Хотел с маманей на меня кредит повесить? Даже и не пытайся! Она знала. Всегда знала, когда Артём что-то затевал. По тому, как он сидел на кухне, вцепившись в телефон, по напряжённой спине, по этому виноватому взгляду исподлобья. Тридцать три года замужем — научишься читать человека, как газету. — Валь, я не... — начал он, но она резко подняла руку. — Молчи. Твоя мать уже третий раз за неделю звонит и про деньги намекает...