Крупицы истины

Воздух во дворе застыл, став густым и тягучим, как сироп. Ворота за их спинами с грохотом захлопнулись, отрезая путь к отступлению. Из дома не доносилось ни звука. Даже ветер стих, и листья на деревьях замерли. – Он нас слышит, – тихо сказала Лиана, вглядываясь в темные проемы окон. – Дом. Он наблюдает. – Пусть наблюдает, – Вирна стояла, выставив вперед серебряный меч. Ее взгляд скользнул по высохшему фонтану, по обомшелой спине каменного дельфина. – Главное, чтобы не мешал. И тут они услышали пение...

Около полудня они остановились у ручья, чтобы напоить лошадей и отдохнуть самим. Воронa мирно пила воду, когда вдруг резко вздернула голову, заржала и отшатнулась, оскалив зубы и закусив удила. Ее глаза были полны белого ужаса. Вирна мгновенно вскочила на ноги, левая рука сложилась в Знак Аксий, успокаивающий животных. И тут же ее взгляд упал на землю. Среди мха, почти незаметно, рос правильный круг из мелких, красноватых грибов. Ведьмины круги. – Спокойно, девочка, – сказала она, гладя шею вздрагивающей кобылы...

Окрестности были пустынными и негостеприимными. Густой лес, через который они пробирались, дышал скрытой угрозой. Каждое дерево, каждый куст таил в себе память о жестокости, что происходила здесь. Вирна, ведя Ворону под уздцы, шла молча, ее взгляд постоянно сканировал местность. Лиана следовала за ней, стараясь ступать точно в следы матери. До наступления сумерек они не успевали вернуться к людным дорогам, и делать крюк через холмы Вирна не стала. Опыт подсказывал, что иногда прямая дорога, пусть и опасная, лучше долгого пути, на котором подстерегают иные, человеческие, угрозы...

Воронье карканье стало лишь далеким эхом, когда они углубились в лес. Воздух становился гуще, свет — призрачнее, пробиваясь сквозь плотный полог листвы. Ветра не было, но листья шелестели под ногами их лошадей, и этот шелест казался навязчивым и неестественным. – Смотри, – внезапно сказала Лиана, указывая на землю. Ее голос был тихим, но уверенным. – Следы. Не лошадиные. Вирна спешилась, присела на корточки. На мягкой лесной подстилке отпечатались странные, глубокие следы — не копыт, а чего-то массивного, ступавшего на двух ногах...

Воронье карканье, хриплое и нетерпеливое, пронзило сырой утренний воздух. Не просто крики, а тот особый гвалт, что поднимается, когда падальщики спорят за лучший кусок. Вирна остановила свою лошадь Ворону на краю тракта, ее взгляд скользнул по серому, облачному небу, где черные птицы выписывали беспокойные круги над чащей. – Видишь, Лиана? – тихо сказала она, не оборачиваясь к девочке, сидевшей на второй лошади. – Они не просто кричат. Они зовут других. Там, в лесу, лежит нечто большое. И не волк с оленем подрались...