Уроки физики

Твёрдо зная, как и что делается. Физик всё же иногда устраивал небольшой террорчик, жертвой которого случилось однажды оказаться и мне. Я очень увлеклась списыванием со своего выдранного листа, не заметила, что Физик давно уж смотрит на меня в упор, и опомнилась только тогда, когда Лиза, ткнув меня локтем, дала знать, что Физик направляется ко мне. Я успела накрыть листочек передником и принять целомудренный вид, который, впрочем, всё равно никого провести не мог. - Тэк. Что у тебя в парте? Я светло глянула: - Ничего, – и отодвинулась, давая Физику возможность оценить мою правдивость...

Школьники, как всем известно, большие насмешники. Усердно отлучаемые от внешнего мира Физиком, мы всё равно оставались людьми. Ещё Набоков открыл мне глаза на то, что тирана можно истребить – смехом. Этим мы с Лизой и занимались у себя на «Камчатке» с большим успехом все последние два года напролёт. Велика, скажете, доблесть, тихо издеваться над старым бедным учителем, но ... У любимого учителя имелась странная манера сидеть во время письменных опросов или «самостоятельного изучения материала» за своей высокой кафедрой, ссутулясь и спрятав под неё плечи и руки, оставляя торчащей лишь голову...

Физику почти всегда удавалось осуществлять свою программу размеренно и беспощадно, за исключением тех особых случаев, когда она давала сбой по причинам, от него независящим, например, исходя от нас – всё же незапрограммированных. Изредка случалось, что программа сама насмехалась над своим создателем, пугая одновременно и нас, так как мгновенно высвечивала в Физике подобие человеческих черт (увы, только подобие). Случилось так, что одна из учениц нашего класса, будучи вызвана (уже я и сама заразилась...

О том, что с Физиком творилось нечто, как говорится, не совсем обычное, рассказывает ещё и такой случай с шутками. Запомнила я одно его выражение на уроке, касавшемся то ли спектра, то ли радуги, то ли просто цвета. Он тогда объяснял нам, что мир на самом деле чёрно-белый, «...и рубашки вовсе не разноцветные, да и яркий румянец у нас на щеках – всего лишь различная степень серости...». В тот же день я совершенно случайно оказалась на таком же уроке в параллельном классе (послали с какой-то бумажкой)...

Вот так вот. Но Физик не был злым человеком в прямом смысле этого слова. Уж чего-чего, а злых учителей за десять лет обучения в школе с углублённым изучением английского языка я навидалась вдоволь. Я их уже тогда понимала: во-первых, бабе самой жизнью положено быть несчастной, а школьной учительнице – так втройне, да и зарплату тогда ещё не повысили: озвереешь тут. А причиной исключительности Физика я считаю вот что: он сам себя изначально запрограммировал на злобу, не знаю почему, а в результате получилась прожорливая, всевидящая и насмешливая машина...

Знаменитая «неудовлетворительная оценка» означала не только печальный факт, что ты в данный момент чего-то не знаешь, но и многое другое, например: отныне и навсегда, до конца школы, ты вряд ли получишь что-либо выше «трояка», даже если станешь заниматься одной только физикой и полюбишь Физика, как родного дедушку. Моя фамилия находилась в списке второй от начала, но это ещё ничего не значило. Если Физик с разлёту её и проскакивал, то он мог ещё десять раз к ней вернуться, потому, что ручка его двигалась по журналу в произвольном направлении...