Притчи

Жила-была в Индии принцесса и святая Мира Баи (кстати, вполне конкретный исторический персонаж; песни ее до сих пор поются в Индии). Так вышло, что она с детства полюбила Бога – и полюбила так сильно, что от Возлюбленного Бога ее ничего не могло отвлечь. Она выросла, вышла замуж, овдовела – и как будто и не заметила этого. Мира Баи пела и танцевала для своего любимого Господа: и когда не могла этого делать в храмах и дома, то танцевала и пела прямо на улицах; и даже не обращала внимания, как она одета и одета ли вообще. Народ относился к ней с любовью, но старейшины города забеспокоились: все-таки принцесса, неудобно – решили с ней поговорить, чтобы она поприличнее вела себя на улицах. Мира Баи выслушала старейшин и сказала: «Не всё ли равно, как я выгляжу, когда я пою и танцую только для своего Возлюбленного Бога»? «Ну, знаете, на улице же мужчины…» – сказали старейшины. «А мне кажется что мужчина в мире есть только один – Господь; и все мы по отношению к нему – женщины» – сказала святая. На это возразить было нечего. И Мира Баи более никто не беспокоил.

Древние китайцы, склонные к философии, считали, что всё бытие определяется взаимодействием двух противоположных сил, которые не могут существовать одна без другой: ян – мужское начало, инь – женское. Инь – тьма и покой; ян – свет и активность. Инь – луна и ночь; ян – солнце и день. Инь – холод, влажность, долина; а ян – огонь, горы. Инь – женственность, пассивность, уступчивость; ян – мужественность, движение, доминирование, твердость. Таковы их свойства; конечно, никто из мужчин не бывает до конца ян, никто из женщин до конца не бывает инь; в каждом есть что-то от своей противоположности. Но жизнь проистекает именно от взаимодействия этих двух стихий. А там, где инь и ян находятся в равновесии, жизнь процветает и люди радуются.

Жил-был однажды великий поэт и пьяница по имени Ли Бо. Говорят, что он окончил свою земную жизнь крайне поэтически: выпал из лодки, пытаясь зачерпнуть луну, отражающуюся в водах реки. Не так ли и все мы? Все пытаемся погибнуть, гоняясь за тем, чего и в природе нет. А всего-то нужно: протрезвиться и увидеть все, как есть. И говорят, что всё, как оно есть, стоит того, чтобы его видеть.

Великий индийский святой, просветленный поэт и музыкант Шри Чинмой сказал: «В классической музыке мы пытаемся увидеть Бога, как вечное Вне; в современной музыке мы видим Бога – вечное Сейчас. Музыка – это дом нашей души, а Бог – это Высший Музыкант. Мы живы, потому что музыка существует. Музыка – это продолжение неограниченной Реальности. Когда мы играем истинную музыку, мы замечаем, что мы – не музыканты – мы только инструмент, а музыкант – это Бог. И подлинная музыка воссоединяет нас с Богом». Или – как сказал Томас Карлейль (Thomas Carlyle): «Музыка… доводит нас до самого края вечности и дает нам возможность… постичь ее величие». Интересно, что еще не зная никаких высоких понятий, это совершенно буквально то, что я почувствовал, когда на самой заре своей юности впервые услышал «Битлз». И это изменило мою жизнь навсегда.

Махариши Махеш Йоги, человек, научивший «Битлз» («Beatles») трансцендентальной медитации, говорил: «В музыке можно найти реальную суть жизни и поэтому естественно, что музыка притягивает к себе всех». Вот так – реальную суть жизни. Ну, может быть, конечно, она не всех притягивает; истории известны люди вообще не воспринимавшие музыку. Поэт Николай Гумилев, например, совсем музыки не понимал, считал ее «просто шумом» и искренне не мог понять, что люди находят в этом шуме. Но такие люди, по счастью, являются исключением. Не зря же сказал другой великий поэт, Генри Лонгфелло (Henry Longfellow) «Музыка – универсальный язык человечества».