Художественные рассказы

— Мама, ты с ума сошла! Продать участок? Дедушкин участок? — Марина стояла посреди кухни, сжимая в руках чашку с остывшим кофе. — Там же каждое дерево его руками посажено! Елена Викторовна поджала губы, аккуратно промокнула их салфеткой и отодвинула недоеденный завтрак. — Милая, будь реалисткой. Что толку от этих шести соток? Зато на вырученные деньги ты сможешь открыть свою кондитерскую. Разве не об этом ты мечтала? — При чём здесь кондитерская? — Марина с грохотом поставила чашку на стол. — Бабушка...

– Анна Сергеевна, вы с ума сошли! Нельзя просто так вскрывать чужую квартиру! – взволнованный шёпот вахтёрши эхом разносился по пустому подъезду старого дома в центре города. – Это не чужая квартира, Нина Петровна. Это квартира моей лучшей подруги, – в дрожащих руках женщины поблёскивал старый латунный ключ. – Двадцать лет я искала ответ. Двадцать лет не могла понять, куда исчезла семья Ольги... – Так ведь все знают – уехали они. За границу или куда там... – Нина Петровна нервно теребила край форменного жилета...

— Мама, ты с ума сошла? В твоём возрасте? — Наталья смотрела на мать так, словно та только что объявила о планах полететь на Луну. — Какой ещё фитнес-блог? Какие видео? Ты хоть понимаешь, как это смешно? Вера Николаевна стояла у окна своей маленькой кухни, крепко сжимая чашку с остывшим чаем. За окном падал мокрый октябрьский снег, но ей было жарко от волнения и обиды. — А что смешного? — голос предательски дрогнул. — То, что мне шестьдесят два? Или то, что я не хочу целыми днями сидеть на лавочке у подъезда? В прихожей хлопнула дверь — это вернулся с работы зять, Виктор...

– Вера Николаевна, присядьте, пожалуйста, – голос риелтора звучал непривычно мягко. – То, что я сейчас скажу... – Что-то с документами? – женщина опустилась в кресло, машинально поправляя воротник блузки. – Я же вроде все принесла для оценки... – Нет-нет, с документами как раз все в порядке. Просто... – Марина Сергеевна замялась, теребя уголок папки. – Ваша квартира уже выставлена на продажу. Вашим сыном. Тишина. Такая глубокая, что слышно было, как тикают часы на стене риелторского офиса. Вера Николаевна моргнула, словно пытаясь проснуться...

– Мама, ты с ума сошла! Этот шкаф давно пора выбросить. Он же разваливается! – Лена раздраженно постучала по темному дереву, и створка жалобно скрипнула. – Не смей! – Анна Сергеевна прижала ладонь к резной дверце, словно защищая старую мебель. – Это память о бабушке. Я не позволю его выкинуть. – Какая память? Обычный антиквариат, который только место занимает. Мы договорились о ремонте в твоей квартире, значит, надо избавляться от хлама. – Мам, – Лена устало потерла переносицу, – мне сорок лет. Хватит уже цепляться за детские воспоминания...

— Нет, вы что-то путаете! — я чуть не расплакалась прямо в кабинете нотариуса. — Какая банковская ячейка? Мама была обычным учителем литературы, она всю жизнь проработала в школе! Нотариус — грузный мужчина предпенсионного возраста — снял очки и устало потер переносицу. — Елена Андреевна, я понимаю ваши чувства. Но вот документы, вот ключи. Всё оформлено на имя вашей матери. Вера Николаевна регулярно продлевала аренду ячейки, последний раз буквально за месяц до... Он не договорил, но я поняла. До смерти...