СВО

О чем предпочтительнее и безопаснее молчать Картинка: Pinterest.com Мы привыкли к новостям. Не важно, смотрим ли мы их по телевизору, слышим от соседей, видим в мессенджерах. Мы восхищаемся работой волонтеров и медицинских работников, благотворительных фондов и меценатов, безвозмездно помогающих участникам СВО и членам их семей. Но реальность оказалась не так воодушевляюще, как ее освещают. Что на самом деле происходит в тылу? 1. Благотворительные фонды не всегда помогают И не потому, что не могут помочь...

Когда я училась в 6 класс, в середине года к нам в класс перевели новую девочку Алину, которая переехала со своими родителями-военными из Нижнего Новгорода. Тогда я впервые увидела, как родители, перед уходом детей в школу, целуют их и провожают до двери. Я замерла. Было и неловко, будто ты постыдно подсмотрел чужую тайну, и странно, словно такая тонкая тактильность была на грани, и интересно, потому что я не знала, с какими чувствами производился этот жест: с чувством гордости за своего ребенка, любви, важности, заботы или еще каким-то мне неведомым ощущением...

О последствиях отсутствия сна Сначала будет казаться, что ничего не изменилось, потом - что все нормально. Работа ночью, музыка в наушниках, крепкий кофе, сменяющийся на энергетики, убеждения в том, что "я-"сова"" и "мне так удобно". А потом вы рассыпетесь, как бисер по столу. Утром вы будете чувствовать ломоту в каждой мышце, сознание будет затуманенным, в голове - спутанные мысли, будто вы пили не просыхая целую неделю. А когда вы вдруг заснете, то не поймете, спали ли вы на самом деле. От вас останутся только рефлексы...

Я не живу. Знаете, если бы Вселенная Гарри Поттера существовала и дементоры бы решили приблизиться ко мне, чтобы высосать всю радость, они бы голодали. Внутри не просто пустота, а настоящая бездна. Я не понимаю, куда делись радость, умиление, восторг, оптимизм, реализм, смех. Нет ничего, кроме устойчивого понятия, что все плохо и все плохие. Наверное, ПТСР бывает не только у участников и ветеранов СВО, но и членов их семей, иначе как объяснить тот факт, что после ампутации ноги, вернее, после понимания...

Головой Ты не должен знать, что, написал мне, что вы убываете за пределы России, я начала метаться и паниковать. Нет. Тебе я транслирую уверенность и силу духа, о которых, мне кажется, я больше не имею ни малейшего понятия. Теперь я стала клоуном. Всю жизнь я придиралась к тем, что врет и недоговаривает, выстраивала четкие границы с обществом по поводу лжи во благо и лжи во спасение, не давая шанса ни тем, ни другим. Но жизнь знает, как натыкать носом. Теперь я вру всем. И себе. Вру, что все хорошо, что не переживаю...

Два дня, как впервые за долгие месяцы, я смогла нормально с тобой поговорить. Ты был в хорошем настроении, я не психовала. До этого в нашем общении, осложненном СВО, творился кошмар: ссоры, недопонимания, агрессия. Пылили по очереди и дошли до крайности: я сказала, что дождусь тебя, а когда вернешься домой, уйду. Конечная. Я понимаю, что это капля в море. Весь день я была в хорошем настроении, а к вечеру накрыло снова. Мысли, как коршуну, исклевали всю душу, честное слово. Накрутила опять до ужаса, даже вспомнились какие-то старые обиды, давно забытые или заныканные в чертогах разума...