Рассказы 2025

Рассказ будет опубликован в российском журнале «Цена счастья». Сюжет предложен редактором журнала. Деревня Новоалексеевка жила своей обычной, неторопливой жизнью: в колее привычек, в тихом пересказе новостей от забора к забору, в пересудах от лавки к лавке, в гулком гомоне ребячьих голосов да в пении петухов по утрам.  Там, где воздух пах свежескошенной травой и теплым хлебом, а собаки перекликались вразнобой, будто каждая хотела перелаять соседскую, стоял невысокий, но крепкий дом Степана и Валентины Зотовых...

Доктор Владимир Бирюков работал на огромной фабрике в поселке Жданово в медпункте.  Работы было обычно много: рабочих на заводе работало около тысячи.  У кого гастрит обострился, кто с давлением, кто с больными коленями обращался.  Жил Бирюков в заводском общежитии — скромно, но тепло, с соседями, которые знали: Володя всегда поможет, если вдруг кто заболеет.  Среди соседей жил Гриша — смышленый мальчишка, у которого был только отец — добрый, молчаливый мужик Поликарп.  Гришина мама пог. ибла несколько лет назад: уби...

Рассказ будет опубликован в российской газете «Цена счастья» Андрей бросил фуражку на полку и устало опустился на диван. Смена была тяжелая, но вечер дома — еще тяжелее. — Андрюша, мой руки, обедать будем, — Наташа вышла из кухни, вытирая руки о фартук.  В ее голосе была та самая нежность, ради которой он жил. Она села рядом, коснулась его плеча:  — Ну ты чего?  — Устал, Натусь. Задержание, потом пьянчуги, дебоширы, в общем — полный набор.  Андрей замолчал, Наташа обняла и поцеловала. Им не нужно было слов, чтобы чувствовать и понимать друг друга...

Деревня только входила в зиму. Снега навалило еще неглубоко, но мороз уже схватил реку тонкой ледяной коркой. Лед блестел, заманчивый, но зыбкий, и старики ворчали: — Рано еще, пагуба будеть.  — Да позавчерась Минька, лихач эдакий, проскакал, и ничаво вродя. — Вродя! От то то и оно, што вродя. — До поры до времени енто так.  В избе у Егоровых было тепло и тихо. Мать у печи стряпала, помешивая кашу в чугунке, отец строгал что-то на лавке — полезное дело в руках. Огонь потрескивал, посуда позвякивала, за окном белели невысокие еще сугробы...

Иван Андреевич, как обычно, вышел утром в магазинчик за углом. Пенсионерский ритуал: хлеб под мышкой, газета в одной руке, очки на кончике носа. В почтовом ящике — реклама, квитанции и… тонкий белый конверт, вроде с его адресом, но письмо не ему, а некой Марии Коваль.  Он уже хотел положить на почтовые ящики сверху — пусть почтальон разбирается, — но привычная аккуратность не позволила. Мария Коваль… Почерк — ровный, женский, будто из другой эпохи. Кто ж сейчас письма пишет?  А адрес точно не его, но очень похож...

Мамин платок  Нина шла по городу, будто тянула за собой тяжелый мешок, которого никто не видел.  Дочку Анечку в сад отвела, у начальника выпросила отгул — и теперь брела, сама не зная куда. Глаза в землю, ноги еле перебирают. Слезы текли сами, без всякого стыда, хотя в голове было пусто — ни одной мысли.  Лишь воспоминания — вчерашний вечер: как Ленька, проклятый, приполз пьяный, начал буянить, материться, швырять стулья, табуретки. Анюта, ее младшая, ее радость, так перепугалась, что вцепилась в нее — дрожала вся, как птичка под дождем, не нашедшая себе укрытия...