Муж и жена

— Осторожно, сейчас масло брызнет! — Ай! Уже брызнуло! Артём рассмеялся и тут же, выключив плиту, подхватил меня на руки и усадил на столешницу. — Где болит? Давай поцелую, и всё пройдет. Он нежно дул на мое покрасневшее запястье, а потом осторожно поцеловал. Я засмеялась. — Прошло! Ты мой спаситель. Что бы я без тебя делала? — Пропала бы, — серьёзно ответил он, заглядывая мне в глаза. — А я бы пропал без тебя. Мы готовили его любимую пасту с морепродуктами. За окном лил дождь, а у нас на кухне было тепло, пахло чесноком и базиликом, и тихо играло радио...

— Сашенька, ты маму любишь? — Угу… А папу ты хочешь выгнать? Кира зажмурилась на секунду, будто от яркого света. Утро только начиналось, а силы уже были на нуле. Огромная квартира с панорамными окнами медленно заливалась зимним светом, стекло поблескивало, кухня как из журнала — дорогая техника, мраморная столешница, дизайнерские стулья. И среди всей этой роскоши — она, в растянутой футболке, с хвостом на затылке и синими кругами под глазами. На стуле вертелся пятилетний Саша, размазывая кашу по всему столу...

— Ну что, подруга, опять ты в этом свитере? Сколько можно? Выкинь ты его уже, он же молью поеденный! — Не поеденный, а винтажный… И вообще, он тёплый. Пашкой пахнет… — Вот именно! Пашкой он пахнет. А Пашки твоего уже полгода как след простыл. Ты когда последний раз на себя в зеркало смотрела? Не на привидение в растянутых трениках, а на женщину? Катя замолчала, теребя край того самого серого свитера, который был ей велик размера на три. Свитер и правда пах Павлом. Или ей это только чудилось? Утро...

Пакет с продуктами впился в пальцы так, что они побелели, а второй, с картошкой и молоком, норовил выскользнуть. Татьяна остановилась перевести дух у покосившегося забора. Спина ныла, ноги гудели — весь день на ногах, да еще и начальник, старый ворчун, довел до белого каления своим «Татьяна, вы опять цифры перепутали!». Хотелось просто лечь и лежать. Желательно — в тишине. А впереди еще ужин готовить, стирка… Она достала телефон. Пусто. Ни звонка, ни сообщения от Виталика. А ведь обещал встретить, знал же, что она с продуктами потащится...

— Ну вот, опять набрала как на свадьбу! — Людмила с досадой смотрела на тележку, в которой с трудом помещалась гора продуктов. — И куда тебе столько, Люда? Опять ведь всё сама потащишь! Внутренний голос, который она называла «занудой», тут же зашипел: «У тебя ж операция была, забыла? Врач что говорил? Больше килограмма — ни-ни!». Но Людмила только отмахнулась. Врач — он мужчина, ему легко говорить. А ей семью кормить надо. Муж Сергей, конечно, золотой человек, но в магазин его посылать — только нервы тратить...

— Нет, ну ты послушай! Я же ему всю себя отдаю! На блюдечке с голубой каёмочкой! — Гала всплеснула руками так, что чуть не расплескала вино по всей кухне. — Это же от широты натуры! Я женщина увлекающаяся! Страстная! Вероника отхлебнула из своего бокала и усмехнулась. — Галка, есть «увлекающаяся», а есть «увлекательная». Чувствуешь разницу? Одна бежит за мужиком, высунув язык, а за другой хочется бежать. Гала была, конечно, красоткой. И фигура, и лицо — всё при ней. Но вечно какая-то суетливая, дёрганая...