Ерунда

Она бежала по улице, как на первое свидание. Еще не веря в такое чудо, постоянно прислушивалась к ноге и каждый раз радостно убеждалась: кончилась! Ее пытка кончилась! Можно жить нормально, дышать глубоко, спать по ночам! Ах, если б только так не гудела голова! Но это пустяки, это просто от бессонницы и переживаний. Она сейчас придет домой, выспится от души, проспит десять, нет, пятнадцать часов и проснется молодая и здоровая! И начнет совсем новую жизнь! Дети, муж… Аська теперь и сама замужем, взрослая… Что посеяла, то пусть и пожнет, и нечего ей, матери, из-за этого убиваться...

С этого дня жизнь Лидии протекала как в бреду. Она быстро привыкла оглушать себя теми же таблетками не только на ночь, но и среди дня. Благодаря этому она теперь постоянно находилась в состоянии безразличной заторможенности, и ее единственным занятием стало напряженное прислушивание к ритмичной пульсации в совершенно здоровой – Лидия знала это! – ноге. В ресторане на свадьбе Аси она сидела напротив молодых во главе стола и упорно пялилась остановившимся взглядом в одну точку, забыв про наклеенную на равнодушное лицо улыбку...

Ночь оказалась еще хуже, чем день и вечер. Несчастная не могла даже толком понять – удалось ли ей забыться на час. Она, казалось, задремывала, плыла в сером тумане без мыслей, ощущений – но не прекращавшиеся ритмичные приходы и уходы боли опять и опять насильственно возвращали ее в мучительную полуявь. Она ворочалась, ненароком толкая мужа. Несколько раз он в раздражении подскакивал и рявкал спросонья: - Да прекратишь ты когда-нибудь вертеться или нет?!! Уже перед самым рассветом, в очередной раз...

В раннем детстве Стасик часто, серьезно и подолгу болел. Особенно страшна была одна двусторонняя пневмония, схваченная им в три месяца отроду… Он лежал под капельницей в реанимации – крошечный на казавшейся огромной детской кровати – и бутылка, из которой переливалась в него жизнеподдерживающая жидкость, казалась сама больше его бледного тельца. Врач написал на бумажке название редкого по тому времени антибиотика и сказал – твердо и безнадежно: - Достанете – возможно, спасем. А если нет, то… – и он опустил глаза...

Говорят, женщина не может без любви. Чепуха. Вот она, Лидия, живет же – и ничего. - Нашла, о чем думать! – упрекала мама. – Такие муки для тех, кому заняться нечем, кто дурью мается. А у тебя муж, дом, дети – знай, поворачивайся! Станешь трудиться по-настоящему, так и страдать некогда будет! Это оказалось правдой: Лидия вовсю поворачивалась, и времени не оставалось не только страдать, но и задуматься! А если задуматься, то у нее не хуже других: вон, хоть ту же Юльку взять! У нее муж как из плаванья вернется – и сразу ну с женой скандалить! Ревнует, видите ли...

Она долго слушала, как на кухне перебранивались муж с дочкой, по­том раздался громкий треск и звон: разбили тарелку или даже что-то покрупнее. Лидия впервые застонала: дочка – неумеха, что с нее взять! Но Петя-то – взрослый мужик, месяц, как сорок пять исполнилось! А при полном холодильнике, кастрюле с борщом на плите и котлетах в духовке – голодом помрет, если не подать на стол! У него тоже мама домохозяйка и обо всем заботилась. Поэтому взгляды на семейную жизнь у Лидии с мужем изначально совпали: муж – глава семьи и добытчик; жена – на хозяйстве, и оно должно быть образцовым...