Рассказы

За окном мелькали леса и поля. Мы ехали назад, в мой город, к моей школе, к моему скверу, где я бегал от одноклассников и кидался шишками, воображал себе папу и маму, придумывал замечательные истории. Бутылка из под масла всё-таки сломалась: тётя Оля плюхнулась на нее, не увидев, и долго ругалась, рассматривая мокрое пятно на матрасе. С Алиной мы обменялись телефонами. Она обещала писать мне в телеграмм, в вотсап, личными сообщениями, а еще звонить каждый день по видеозвонку. Смешная девчонка, у нас много общего...

Роман и Евгений быстро шли по размокшей дороге. Временами она расширялась на две полноценных колеи, оставленных колесами какого-то механизма, способного преодолевать крутые склоны. Колеи залиты были водой, лес подступал справа и слева, выстреливая плетями смилакса и ежевики, свешиваясь мохнатыми ветвями. Где-то в просветах мелькало солнце и верхушки соседних гор. Роман ориентировался по едва видному следу. Человек, как видно. очень спешил: на сырой глинистой почве были скользящие, смазанные отпечатки...

С утра планировалось сделать шведский стол, но из-за всех произошедших событий, завтрак вышел умеренным: тетя Роза сделала большой противень с омлетом, напекла душистых, воздушных оладушков, да сварила сосисок. К ним прилагались горошек, летний салат из резаных перцев с помидорами, огуречными дольками и кинзой; оливье с курицей. Всё это предполагалось нагрести и набрать самостоятельно. Рядом с титаном стояли одноразовые стаканчики, распечатанная коробка с чайными пакетиками и банка растворимого кофе в крупных гранулах...

Когда отправили всех спать и выключили совместным решением раскалившийся бензогенератор, тётя Роза успела сбегать на кухню и принесла бутербродов с ветчиной и с сыром, объяснив, что "мужчинам нельзя быть голодными, им надо хорошо кушать, они же мужчины..." Бутерброды запивали водой из графина. -Ты все комнаты проверил? - спросил Роман, жадно уминая очередной бутерброд. Кроме ветчины и сыра, тётя Роза умудрилась засунуть в некоторые из них ломтики помидора, укроп и половинки оливок. - Ммм, прямо в жёны бы взял, будь она помоложе лет на двадцать...

Семен никогда не забудет глаза матери, когда та узнала, что папа бросил их. Сначала непонимание. Детское, словно у малыша отняли любимую игрушку. Потом обида. И только потом ненависть. Которая постепенно сменялась безнадежностью. Отец, талантливый журналист, правозащитник, перебрался в Нью-Йорк, получил грин-карту и, вместо того, чтобы, как было обещано, сделать им приглашение, женился на какой-то латиноамериканке и забыл про существование первой семьи. Второпях оформленный фиктивный развод оказался вовсе не фиктивным...

Маша всегда оставалась старшей. Она вовсе не помнит периода, когда была одна в семье. Почти сразу же ей пришлось ухаживать за младшими братьями, менять им памперсы, перестилать кроватки и гоняться за ними с ложкой каши по утрам. На нее взвалили контроль домашних заданий, приборку в доме, воспитание. Будучи еще школьницей, она приладилась ловко отвешивать подзатыльники и строить малышню. Под ее руководством они учились гладить рубашки и пришивать пуговицы, мыть полы, варить суп, делать уроки. -Что...