ТРИЛЛЕРЫ

Эпизод 1. Пятеро неизвестных. I Его красный, местами ржавый «Лачетти» стоял у подъезда дома одного известного на районе вора. Шорский был зол с самого утра, из-за звонка бывшей жены вчера вечером. - Не надо забирать у меня детей! – кричал он, сидя на кухне своей маленькой однушки. - Да какое тебе до них дело, ты всё равно не бываешь дома. Тебе интересен только ты сам и твоя проклятая работа. - Вера, не делай этого, прошу тебя, я сделаю всё, что ты скажешь... - Серёжа ты всё уже сделал, больше мне от тебя ничего не надо...

Работа курьера, пусть и временная очень тяготила Антона Краснова. Но деваться ему было некуда, ведь в последнее время коллекторы целыми толпами роились у его двери. Расспрашивая, разнюхивая и выискивая его по всему городу. Будучи азартным игроком, он задолжал этим акулам крупную сумму денег. Пришлось заложить свою квартиру, а затем и квартиру матери, но этого все равно не хватило. Антон никогда не пытался работать честно, ему все время казалось, что этот мир ему кое-чего задолжал и он просто обязан наконец взять свое...

Прилизанный, начитанный, гордый. Именно в таком порядке обычно определяли коллеги школьного учителя Семена Федорова. Ему 42, он высок, худощав, вечно прилизывает и разглаживает остатки волос на своей голове сдвигая их на бок будто темную кепочку. Одна половина головы над которой еще вились темные кудри пыталась прикрыть собой другую. Его тяготила надвигающаяся старость не только выпадением зубов, волос и других расходных материалов своего тела. Больше всего он боялся уйти из этого мира так ничего и не сделав...

Дешёвая съёмная хата в недостроенном доме, кухня без столов и стульев, полупустая комната с видом во двор, чёрные занавески на окнах, дым от непотушенных сигарет в пепельнице и разбросанные на полу склянки из-под спиртного. В середине комнаты стоит молодой человек, который со своим ухоженным видом ни разу не вписывается в окружающий его интерьер. На нём тёмно-синие брюки, белая рубашка и галстук бабочка, который так нравится его маме. В руке он держит телефон и тяжело вздыхая набирает на нём сообщение...

Его красный, местами ржавый «Лачетти» стоял у подъезда дома одного известного на районе вора. Шорский был зол с самого утра, из-за звонка бывшей жены вчера вечером. - Не надо забирать у меня детей! – кричал он, сидя на кухне своей маленькой однушки. - Да какое тебе до них дело, ты всё равно не бываешь дома. Тебе интересен только ты сам и твоя проклятая работа. - Вера, не делай этого, прошу тебя, я сделаю всё, что ты скажешь... - Серёжа ты всё уже сделал, больше мне от тебя ничего не надо. Я забираю детей, и мы переезжаем...