Сумеречная зона

Он всегда любил прятаться, потому что искать скучно и чуточку страшно. Потому что… Вот ты стоишь в большой комнате у стены, считаешь, пытаясь вспомнить, что идет за цифрой шесть. То ли семь, то ли восемь. Но потом выбираешь восемь и продолжаешь, доходишь до десяти, выкрикиваешь волшебное заклинание: — Я иду искать! И поворачиваешься… А дом молчит, и от этого становится больше, страшнее. Он меняется, когда звуки уходят. Что-то ломается вокруг. Что-то начинает проникать сквозь стены, заползать в темные углы и смотреть на тебя оттуда...

Десять лет прошло с того дня, как я закончил школу. Десять долгих лет, а я по-прежнему боюсь. За все это время я ни разу не встречался с одноклассниками. А вдруг Макс и Костик тоже придут? Я и в Питер-то уехал лишь по этой причине. Подальше от них. Десять лет. А я все помню, в какой безобразный цвет окрашивается берцовая кость, когда разрывает икроножную мышцу. Помню наш выпускной вечер и эту проклятую монетку у моих ног. Цифра десять, заключенная в скобки из пшеничного колоска и дубовой ветки. Лет с семи мама водила меня в кружок бальных танцев в Дом культуры на окраине города...

Начало В намеченный день, когда старика сопроводили в больницу, оказалось, что ключей от его квартиры нигде нет. Алексей перерыл все вверх дном, но так и не нашел их, хотя раньше ключи всегда висели в небольшом ящичке у самого входа. Вечером, когда вернулась жена, он обнаружил их в глубине дамской сумочки, но здесь его ждало новое разочарование: за ужином Елена сообщила, что теперь деду не обязательно ночевать в больнице. Времени для завершения дела у Алексея не оставалось совершенно, и следующим...

Алексей сидел в машине и наблюдал, как в свете фонаря кружит свой хоровод снег. Было чертовски холодно, но включать двигатель он не решался. Мимо него только что прошла девушка, прижимая к груди закутанного в синий комбинезон ребенка. В руках тот держал маленькую лопатку, которая покачивалась из стороны в сторону в такт материнским шагам. Алексей встретился с ним взглядом; лицо малыша выражало унылую покорность. Осторожно поднявшись по ступеням, девушка открыла подъездную дверь, и двор наконец-то опустел...

Иван Арнольдович скорбно изучал факс от поставщика. Над обычным шумом за дверью кабинета приподнялся бубнёж охранника – Серёжи. Ему вторил несколько истерический женский голос. Голоса переплелись косичкой в несколько оборотов, а потом раздался детский рёв. Хороший такой, раскачанный долгими тренировками, профессиональный и подавляющий волю. Иван Арнольдович оторвался от мучительных раздумий о будущем. «Только бы не налоговая», подумал он. Мелькнуло дичайшее виденье – пятилетняя девочка в серой лейтенантской форме...

Вряд ли кто из обитателей спального района ожидал, что возвращение в строй неприметного кинотеатрика обернется столь значительным событием в культурной жизни провинциального городка. Убыточное заведение занимало угол старой семиэтажки и до того, как погрязло в реконструкции, специализировалось в основном на показе мультиков. Уже то, что кинотеатр и после ремонта остался кинотеатром, несколько озадачивало. По логике он был просто обречен стать кафе или, скажем, ночным баром. Хотя — очередной кризис на дворе...