Библия, история, наука

Особое место в черном списке антагонистов Ветхого Завета по праву принадлежит вавилонскому царю Навуходоносору II. Этот монарх, правивший с 605 по 562 год до н.э., был не просто завоевателем, а настоящим мастером по части государственных депортаций. Совершив три карательных похода в Иудею, он, недолго думая, вывез из страны всю элиту, ремесленников и молодежь, обрекая еврейский народ на семьдесят лет унизительного «вавилонского пленения». Неудивительно, что в еврейской традиции он навечно заклеймен...

История любого великого человека, как правило, начинается с чего-то значительного: знамения, пророчества или хотя бы судьбоносной встречи. История Симона, будущего апостола Петра, началась с тещиной простуды. Именно так, без всякого пафоса. Евангелист Лука, будучи врачом, с профессиональным интересом отмечает, что одним из первых задокументированных чудес Иисуса в Капернауме было исцеление матери Симоновой жены от «сильной горячки». Поразительно, но карьера будущего наместника Христа на земле получила толчок благодаря событию, которое большинство зятьев сочли бы скорее досадной помехой...

Начнем с артефакта, который вроде бы не имеет прямого отношения к недвижимости, но служит отличной точкой входа в эту запутанную историю. Речь о знаменитой Ченстоховской иконе Божией Матери, главной святыне Польши. Согласно благочестивой легенде, это не просто икона, а портрет, написанный с натуры. Автор — не кто иной, как евангелист Лука, который, как оказалось, был не только врачом и писателем, но и талантливым художником, этаким человеком Возрождения задолго до самого Возрождения. И писал он не на чем попало, а на столешнице из кипариса, за которой трапезничало само Святое Семейство...

Начнем с небольшой ереси, основанной, как ни странно, на первоисточнике. Вся история о «трех королях», прибывших поклониться младенцу в Вифлеем, — грандиозная мистификация, выросшая из нескольких скупых строчек Евангелия от Матфея. Именно он, и только он, упоминает неких загадочных гостей с Востока. Если читать его текст внимательно, с лупой и без благоговейного придыхания, выясняются поразительные вещи. Во-первых, Матфей ни разу не называет их «королями». Слово, которое он использует, — «маги» (μάγοι)...

В 326 году нашей эры в Иерусалим, захолустную провинциальную столицу, нагрянула ревизия имперского масштаба. По пыльным дорогам Палестины, сопровождаемая свитой и легионерами, ехала Флавия Юлия Елена Августа, мать правящего императора Константина. Даме было под восемьдесят — возраст, в котором приличные матроны либо мирно нянчат праправнуков, либо готовятся к встрече с богами, а не тащатся в рискованное путешествие на край ойкумены. Но у Елены была цель, от которой у местных чиновников, привыкших к рутине гарнизонной службы и сбору налогов, волосы вставали дыбом...