Порченая

Поиски Васеньки продвинулись в лес. Председатель деревни уже знал, что потерялся молодой внук Никитичны, который работать не хотел. Но председатель так и не понял, почему у него не вышли на работу почти все трактористы, механики и доярки. От ярости у него на голове появились красные жилистые бугры. Он пошел в лес, нашел Никитичну и высказал ей всё, что о ней думал и что у него накипело годами. Никитична, пробегавшая полночи по деревне и сейчас вся на нервах, уже обессиленная, отвечать председателю не стала, на это силы нужны, а их нет у Никитичны. Она и так на ночь дом оставила один, страждущие...

Васенька проснулся от странного звука, это дед Аркадий доил коз. Васенька давно так хорошо не спал, последние его дни прошли как в тумане, но он выжил, и сейчас голодный лежит на крыше сарая на сене и сильно хочет в туалет. Дед Аркадий подоил коз. - Ну что, друг сердечный, проснулся, голодный, поди? — спросил дед Аркадий. - Да, проснулся, в туалет хочу, — жалобно промямлил Васенька. Он привык быть маленьким мальчиком, ему было без разницы чьим, маминым или бабушкиным, или еще кого. - Понял, сейчас молоко отнесу и тебя вызволю, — сказал дед Аркадий. Бабушка еще спала, она вставала к девяти часам примерно, Маша бегала по дому...

Дед Аркадий побежал в сторону дома Никитичны. Подходя к дому, он почувствовал, что под забором кто-то сидит и тяжело дышит. - Эй, кто тут есть, отзовись, — спросил испуганный дед Аркадий. - Я тут есть, Федот, не ходи туда, прибить могут, меня вон как огрела сковородой, поллица всмятку, — промямлил Федот. - А че бушует, не знаешь? — спросил Аркадий. - Дак мы давеча с Васькой слезой торговали, пока она на курорте прохлаждалась, да не той. У неё, вишь как, слеза слезе рознь. А продали мы совсем чуть, одни слёзы. Аркадий понял, что Федот уже заговариваться стал. Видимо, сотрясение мозга получил...

Когда Федот понял, кто его окликнул, хотел сразу, не откладывая на потом, дать в морду. И столько раз, сколько его только что били. Это оказался горе-муж неадекватной женщины, которая избила ни за что постороннего человека. И, как Федот считал, незаслуженно. Но на лице этого несчастного места живого не было. Федот понял, что бить просто некуда, и отпустил ситуацию. Евсей, почти рыдая, спросил: «Выпить есть?» В его глазах слабо светилась надежда. Хотя Федот не был жадным мужиком. Федот спросил: «Деньги есть?» «Рубль», — был ответ. Федор махнул рукой, сказал: «Давай рубль, я угощаю». И достал из штанов бутыль...

Когда Федот понял, кто его окликнул, хотел сразу, не откладывая на потом, дать в морду. И столько раз, сколько его только что били. Это оказался горе-муж неадекватной женщины, которая избила ни за что постороннего человека. И, как Федот считал, незаслуженно. Но на лице этого несчастного места живого не было. Федот понял, что бить просто некуда, и отпустил ситуацию. Евсей, почти рыдая, спросил: «Выпить есть?» В его глазах слабо светилась надежда. Хотя Федот не был жадным мужиком. Федот спросил: «Деньги есть?» «Рубль», — был ответ. Федор махнул рукой, сказал: «Давай рубль, я угощаю». И достал из штанов бутыль...

Васенька, всё ещё жуя докторскую колбасу, пытался вглядеться в открытое окно. То, что Федот был огонь парень, и юморной, и дурашливый, Васенька знал. Но тут внутренний голос ему что-то подсказывал, но что конкретно, молодой недоросль не понял. Проморгавшись, Васенька наконец увидел форму милицейскую и в этой форме весьма фактурного мужчину, которого раньше никогда не видел. Васенька хотел было засмеяться, но не смог. Значит, точно беда пришла. - Что вам угодно? - задал некорректный вопрос Васенька. - Зайти в дом и поговорить, - заявил незнакомый человек в форме. - Что вам мешает? - Васенька был сама любезность...