Муз и авторка

Муз. Авторка. Волки. - Я не думала, что ты так можешь, - выдавила я, глядя на пепел в воздухе. - Ну, я так вижу, - жестко отозвался Муз глядя на почерневшее дерево. На фоне сумеречного осеннего неба оно выглядело особенно жутко. Я перевела взгляд на профиль напарника. Давно не видела его таким решительным. - Ты же хотела писать про оборотней-волков, - перевел он на меня взгляд. - Вот... как-то так. - Я не думала, что они такие, - поежилась я. Совсем какие-то не такие выходят. Без прекрас... Суровые. Очень. - Честно? Я тоже. - Он старался казаться безразличным, но я видела - далось ему это нелегко. - С другой стороны, ну а что еще было делать? Да? - Да, - вздохнул он. - Это волки, Аня. Такие они... - Буду знать.

Муз, авторка и все ее мужчины... - А вдруг не пойдет? Несмотря на привычный мандраж, кофе в руках не тряслось. Утренний туман стелился по веранде и сворачивался уютным клубочком в ногах. - Ты всегда боишься. А оно все равно идет. - Ты же увидишь историю, да? - Увижу... - Муз пожал плечами. - Интересно. Мне нравится. Слабых девочек должны защищать сильные волки... - ... Или медведи. - ... Мужчины. А не вот это вот все... - Это точно. Сложный он только... - Ну, и не таких выписывали... - Наверное. Я и не помню всех... - Ты прям как ветреная женщина! - хохотнул он. - Типа того, - усмехнулась я. - Нет, ну вот если быстро подумать, кого помнишь сразу? - Мирослава, конечно, - не задумалась я. - Сложнее него не было. Вот уж махровая сволочь... Муз рассмеялся: - Он был единственной сволочью, которая нам удалась. - Это да... После него уже не вышло. Мы исчерпали "сволочной" лимит. - Хорош, сволочь. - И я отсалютовала Музу чашкой.

Муз и авторка с надеждой. - Это очень трогательно... - Я шмыгнула носом, глядя на шарлотку на столе. - Мы так трогательно еще не писали... - Да писали, - отмахнулся Муз, отламывая себе руками кусок от шарлотки. - Очень вкусно... - Слушай, ну никогда еще шарлотка у нас не была символом надежды... - Фимволоф надефды офень много, - прочавкал он и сделала большой глоток кофе. - Звонок рано утром, короткая смс "Я еду домой", стук колес поезда... - Кстати, у нас уже были пироги и поезд... - Да, точно, были. Видимо, что-то в этом есть... А в детстве нас учили, что пирог съешь, и ничего не останется. - Видимо, не так уж и ничего... - Совсем не так... После пирогов остается надежда...

Муз, авторка и Бежий Лешенец... Он стоял под крыльцом. Оборванный, полуголый старик с всклокоченной шевелюрой. Весь вымазан в земле и прилипших ветках и пожелтевших листьях. - Лепел... Лепел есть? Я тяжело сглотнула и попятилась от крыльца, прижимая к себе чашку позднего кофе. Но Муз перехватил меня под руку и усадил обратно в кресло. - Сейчас принесу. Старичок вздохнул и несчастно так глянул на меня. - Лепто... - Ага, - кивнула я. Тут Муз примчался с газетным свертком и сунул старику. - Может, его покормить? - тихо предложила я. - Или одежду... Старик так странно на меня посмотрел и вдруг грустно усмехнулся. - Бежий Лешинец йа... какая ождеда? - Кто? - глянула я на Муза. - Леший это, - тихо объяснил он и перевел взгляд на старика: - Тут останешься? - Эээ... - хмуро протянул он, бережно пряча сверток за пазуху. - Тут свох хватает. Дякую. И он резво заковылял прочь от крыльца. Муз сел в свое кресло, а я перевела на него взгляд: - Леший? Правда? - Они же тоже бегут... - А что ты ему дал? - Пепел. Он пеплом следы присыпает. Чтобы местные не нашли и не погнали...

Муз и авторка... не играют в "черту" - Обидно... Обидно, когда Музы людей начинают чертить черту между одними людьми и другими. - Это не Музы, - возразил Муз мрачно. - Мы так не умеем... Это сами люди. - А Музы что же? - Ничего... Музы ничего чертить не умеют. Но, мне кажется, это все меняет. Я посмотрела на его упрямый профиль на фоне тумана. - Ничего хорошего от того, что ты сам уехал, а еще забрал и увез музыку, не будет. Не заберешь и не увезешь. Все будет хуже. Музыка останется. В сердцах. Но никому больше не будет приносить радость. Потому что кто-то решил поделить людей на тех, кому можно слушать, и тех, для кого все забрали... - Я просто не могу представить, - осторожно продолжала я. - Раньше ты жил под эту музыку, а сейчас автор сказал, что уехал от этих людей, они ему не нравятся больше. И увез музыку с собой. Я не могу больше ее слушать... Мне же нельзя вдруг стало. - Ну кто тебе сказал? - улыбнулся он. - Мы просто не будем ни к кому себя относить. Это же как играть в игру, в которую играют все вокруг... А мы просто не будем. Пусть играют в "черту". Только нет никакой черты на самом деле. - Нету, конечно... - Тогда включай музыку и поехали работать? - Поехали. ...Посвящается всем музыкантам, которые провели черту...

Муз и его авторка... сжигают мосты. - Тут претензия пришла... - Муз быстро вскрыл конверт и пробежал взглядом текст. - За сожженую кафешку в центре Москвы... Я закатила глаза: - Какие нежные! Вот в постапе никто не возмущался! А мы там тоже, помнится, разошлись... - Мы там кафешки не поджигали... - возразил Муз машинально, продолжая вчитываться: - Отмечают, что творчество наше носит все более разрушительный характер... - В приличных постапах от Москвы вообще метро одно оставили, и ничего! - Наверное, планируют как-то бюджет на восстановление... - пожимал он плечами. - Это они закусили, что озеро чудодейственное мы в Швейцарию утащили. - Не исключено. Выражают надежду, что мы все же переедем со следующим сюжетом в какой-нибудь параллельный мир. - Ага, сейчас прям! - стукнула я чашкой по столу. - Мне как никогда хочется сидеть тут. И писать тут. Максимум, у нас еще Питер в планах! Вот и все наши путешествия на ближайшие полгода. - Руководство Питера нам еще ни разу не писало, - воспрял Муз. - Значит, напишет! - горячо пообещала я. - Мы им там такую страсть устроим с драконом, что напишут! А то даже не заметили, что у меня целый цикл про Питер... - Да, в Питере как-то прям тихо все прошло... - Надо исправляться. Налей еще чаю!