Короткие рассказы

Я уже не помню летних дней, яркого солнца, теплого ветра, запаха цветов и трав, шума большого города и тихого плеска бирюзовой волны. Встречи и расставания, радость и грусть, нежность и ненависть исчезли из памяти. Их смыл осенний дождь, как утренний туман без следа разогнал ветер. Остались тишина, темнота, холод. Мы причинили друг другу так много боли... Обида и слова раскаяния застряли в горле, они мешают дышать, жить. Та любовь между нами, беспощадная, сжигающая и разрушающая все дотла – это счастье...

Действительно, когда это было в последний раз? Когда моих ног касались листья папоротника, а под ногами стелился мягкий мох? Когда белка без опаски садилась на мою ладонь, а крона могучего дуба предоставила убежище от палящего солнца? Когда я в последний раз смотрела на Млечный Путь,...

Он проснулся, потянулся и с трудом открыл глаза. Плотные серые облака сплошным ковром затянули небо, скрывая солнце, порывистый ветер веером разбрасывал по стеклу капли дождя, размывая и без того унылую картину мира. В комнате стоял полумрак, хотя часы на стене показывали почти полдень. Левой рукой Марк пошарил по постели, но обнаружил лишь смятую простынь. - Где она? Почему ушла? Как ее зовут? Имя странное такое, как журчание ручья тихим летним вечером на закате. Он закрыл глаза рукой, чтобы вспомнить… - Лана… Лара… Наргиз… Вспомнил! Ларгуз! Ее зовут Ларгуз...

- Это называется творческий кризис… Художник устало растер лицо руками и взъерошил волосы. Завтра днем надо привезти картину заказчику, но невозможно отдать полотно с белым пятном в центре. - Зачем я только за это взялся? Заказ был прост, как осенний дождь, но образ никак не хотел рождаться, и дело было даже не в цветовом решении, а в сути. - Мне нужен портрет влюбленной принцессы, - пожилой мужчина смотрел серьезно, его синие глаза не улыбались. – Справитесь? Цена меня не интересует, я готов заплатить любые деньги...

Вокруг нее сгущалась чернота, как будто огромная люстра, висящая прямо над головой, медленно гасла, погружая окружающий мир сначала в сумрак, а затем в полную тьму. Пропадали цвета, предметы и люди становились серыми, а потом и вовсе бесцветными, шум и голоса превратились в шелест и шепот, после чего смолкли, исчезли запахи и ощущения. Занавес не открылся, спектакль не начался. Миловидная женщина опиралась на парапет, устремив взгляд на Волгу. Ей всего сорок пять лет. Двое взрослых детей уже давно...